Николай смотрел на меня, не выражая раскаяния, даже после этого признания, которое раскололо мое сердце надвое. Я даже не могла осмыслить его слова. Они были такими пугающими. В них было слишком много надежды и грусти одновременно.
Он провел большим пальцем по моей щеке.
— Боюсь, ты принадлежишь мне и точка. Я твой мужчина, от которого ты никогда не избавишься. Скажи, что ты пойдешь добровольно, но пойми, что я все равно возьму тебя с собой.
Власть Николая была неоспоримой. Как ему удалось добиться такого контроля в столь юном возрасте, я понятия не имела. Меня просто тянуло к его силе. Всего парой слов он заставил меня почувствовать себя в безопасности.
— Если я уйду с тобой, что тогда? – Я заглянула в его беспокойные глаза.
— Не знаю. Тебе просто придется довериться мне. Ты сможешь довериться мне, королева бала?
Я проглотила комок в горле. Мне казалось, что я стою на высоком утесе, а внизу - серое море. Я не знала, что произойдет, если я прыгну, но не могла оставаться на месте.
Он поднес руку к моему лицу, крепко обхватив, и от его волшебного прикосновения у меня ослабли колени. Что-то в этом мужчине, правильное или неправильное, соединило все мои сломанные части и заставило меня почувствовать себя цельной, пусть даже всего на секунду. После целого дня ужаса лишь одно прикосновение Николая успокоило мои страхи и тревогу.
Я сделала глубокий вдох и прыгнула.
— Хорошо. Я уйду с тобой.
Глава 22
Николай
Для некоторых мужчин, живущих не по ту сторону закона, существовал соблазн пристраститься к власти. Это было похоже на конечную жизненную цель. Пьянящее чувство, делающее тебя могущественным настолько, что это может вызвать привыкание. Могу с уверенностью сказать, что я чувствовал себя богом всего два раза в жизни. Когда я увидел, как мой отец, убийца моей матери, захлебнулся собственной кровью и рухнул замертво, и сейчас, когда женщина, которой я был одержим в течение пяти лет, сказала мне, что уйдет со мной. София Де Санктис больше не была пленницей, она принадлежала мне по ее собственному согласию. В тот момент я не просто чувствовал себя богом. Я был им.
Затем вселенная, почувствовав, что со мной произошло что-то неестественно хорошее, резко качнулась в другую сторону.
— София! – резкий шепот Анджело только успел прозвучать, как по комнате разнесся скрип металлической двери по камню.
— Ну и что тут, блядь, происходит?
Сильвио покачивался на пороге, явно пьяный в стельку. Однако состояние опьянения не помешало его глазам расшириться, когда он увидел сцену перед собой. София крепко прижималась к моей груди, пока мои развязанные руки обнимали ее.
Он ввалился в комнату, и я спрятал Софию за собой. За ним вошли мужчины. Отлично, он был не один. Я бросил взгляд на Анджело, предупреждая не вмешиваться. Мне нужно было, чтобы все думали, что он, как всегда, пришел с Софией.
Игнорируя многочисленные раны, я приготовился защищать Софию. Сейчас я не был связан и не позволил бы этому ублюдку зацепить кого-то из нас. Мне приходилось сражаться и с худшими шансами, чем пять к одному, и, что еще лучше, люди Де Санктиса были пьяны.
Сильвио рассмеялся - звук, от которого по моей спине поползли отвращение и тревога. Затем он вытащил пистолет из-за пояса своих брюк и направил его на меня, почти в упор. Я чертовски ненавидел оружие. Оно давало слишком серьезный козырь. Затем Сильвио развернул его и направил на Софию, отчего в моих жилах застыла кровь.
— Направь его обратно на меня, ублюдок. Это я планирую, как убить тебя прямо сейчас, – сказал я, отступая в сторону, чтобы встать между Софией и дулом пистолета.
Сильвио фыркнул и кивнул своим людям. Они двинулись на Софию. Я низко зарычал и бросился перед ней.
— Николай, не надо!
Ее голос успокоил мое сердце. Она нежно положила руку на мою руку и подняла на меня глаза, в этот момент больше походя на потустороннее существо, чем на простую плоть и кости. Затем она обошла меня и без борьбы отдалась в руки людей Сильвио.
Она не сопротивлялась? Почему она не сопротивлялась? Я поймал ее взгляд и увидел в нем страх. София боялась за меня. Она боялась, что одно неверное движение - и Сильвио застрелит меня, как он того отчаянно хочет.
Когда она приблизилась к нему, Сильвио притянул её к себе за талию и приставил пистолет к ее виску. Затем у него хватило наглости улыбнуться мне. Время словно остановилось.
В доме было тихо. Казалось, что все, кто собрался на праздничный воскресный ужин, несмотря на то что их дон лежал в больнице, разошлись. Остались только Сильвио и его люди, и этот факт лишь усилил напряжение у меня внутри.
— Привяжите его. Я не хочу, чтобы он нам мешал. И не используйте наручники. Он явно нашел способ обойти их, – самодовольно сказал Сильвио. Его ноги слегка подкашивались, когда он притянул Софию к себе, прижался лицом к ее щеке и глубоко вдохнул. — Даже не думай об этом Чернов, – напомнил он мне, когда мои кулаки сжались от ярости.
Мне хотелось оторвать этому ублюдку голову.
Его люди завели мне руки за спину и связали их. Мышцы свело судорогой от напряжения вызванного тем, что я снова оказался в том же положении, в котором находился слишком долго. Несмотря на боль, я чувствовал, что парю где-то далеко над ней, вне своего тела. Ничто другое не имело значения, кроме глаз Софии, устремленных на меня.
— Подумай хорошенько, Сильвио. Антонио Де Санктис может полностью восстановиться. Ты думаешь, он смирится с тем, что его дочь пострадала…
— Ему не нужно с этим мириться. Он обвинит тебя.
— И Кирилл начнет войну с твоей семьей, которую ты не переживешь, – указал я.
Сильвио снова покачнулся и ненадолго задумался, прежде скривить губы.
— Кто сказал, что Антонио не убил бы тебя сам, если бы узнал, что ты трахнул его маленькую девственную дочь? Какой она была? Тугой? Она плакала? – Сильвио переключил свое внимание на Софию.
Я потянул за стяжки, проверяя их прочность.
— А что? Это то, что требуется, чтобы возбудить тебя? Или, может быть, тебе нужен звук, чтобы поднять твой член под всем этим жиром, – бросил я ему.
Он напрягся, все такой же самолюбивый.
— Осторожнее, Николай. Ты больше не выйдешь из этой комнаты, никогда, так что лучше не зли меня, если не хочешь, чтобы тебе было еще больнее, чем сейчас. – Он осыпал меня проклятиями и кивнул своим людям. — Подождите снаружи. Поскольку эта маленькая сучка уже растянулась, еще один член в ее распутной дырке ничего не изменит.
Его слова грозили разрушить остатки моего самообладания. Одно дело - убить меня. Это сошло бы ему с рук, но София - совсем другое дело. Если он изнасилует ее, то ни за что не оставит в живых.
Мне нужно было разозлить Сильвио, чтобы он допустил ошибку. Я точно знал, как это сделать.
Я громко рассмеялся, отчего жар на лице Сильвио поднялся выше, окрасив его щеки.
— Кто сказал, что я не хочу, чтобы было больно? – подначил я его. Я следил за мужчинами, исчезающими за дверью. Они почти закрыли ее, оставив лишь маленький зазор. — Ты стесняешься раздеться перед своими мужчинами? Как жалко.