— Доверься мне. Я знаю, как устроить небольшой погром. Мы не звали на помощь… мы сообщили об угрозе взрыва. Это заставит их прибежать. – Николай ухмыльнулся. — Ты слышала в камере, как я подготавливал всё.
— Бомба? Ты соорудил бомбу?!
Он заметил панику на моем лице.
— Совсем маленькую, – пробормотал он, вызвав у меня истеричный смешок. — Просто небольшой самодельный отвлекающий маневр, чтобы мы благополучно вышли за дверь.
— Это безумие. А как же другие люди в доме?
Мы крались по коридору, приближаясь к кухне. Оттуда можно было выйти через дверь в гараж и исчезнуть в лесу, как это сделал Нико больше недели назад.
— Они все будут в порядке. Я же сказал тебе, она маленькая, больше шума, чем вреда… наверное.
— Не волнуйся, София. Он приготовил ее из хозяйственных принадлежностей и локализовал ее, – объяснил мне Анджело.
Я перестала спорить. Мы должны были убираться отсюда, и во всем здании был только один человек, о котором я заботилась.
— Нужно предупредить Кармеллу, – сказала я, когда Анджело протиснулся на кухню.
— Предупредить Кармеллу о чем? – Жесткий голос экономки заставил нас троих остановиться.
Я обернулась и увидела ту самую женщину, о которой шла речь. Она стояла у двери с пистолетом в руке. Мое сердце упало, когда я увидела ее.
— София, подойди ко мне, – сказала она и протянула свободную руку. Она смотрела на Николая так, будто он сам был бомбой, готовой взорваться в любую секунду.
Я покачала головой.
— Я не могу. И не хочу. Кармелла. Я ухожу.
— Ты не можешь уйти. Ты дочь Антонио Де Санктиса. Ты – будущее этой семьи. Ты не можешь бросить нас, – сказала Кармелла, ее нижняя губа задрожала.
Я снова покачала головой.
— Я больше не хочу оставаться. Я хочу быть свободной. Свободной от Антонио, Сильвио и его отца. Пожалуйста, Кармелла, просто отвернись и позволь нам уйти.
— Что я скажу твоему брату, когда он вернется домой? – Спросила Кармелла.
— Тебе не придется ничего говорить. Тогда я тоже вернусь. Рен все исправит, но пока его здесь нет, мне небезопасно оставаться.
— И кто будет охранять тебя? Он? – Она ткнула пистолетом в сторону Нико.
Я кивнула.
— Я доверяю ему. Он защитит меня.
— Tesoro, ты попалась на его ложь. Ты сама говорила мне, что он красноречивый дьявол.
— Он дьявол, я не могу этого отрицать… он дьявол до мозга костей, но…
Я запнулась, не зная, как, черт возьми, в двух словах объяснить мои отношения с Николаем.
— Я ее дьявол, – сказал Нико, внезапно вмешиваясь. Он уверенно направился к Кармелле, даже не глядя на пистолет, приставленный к его груди. — Неважно, кто придет за ней, или что они захотят с ней сделать, им придется пройти через меня. Я буду защищать ее ценой своей жизни, – тихо сказал он.
Воцарилось молчание, пока Николай и Кармелла смотрели друг на друга. Напряжение нарастало, поскольку мы знали, что копы уже в пути и отвлекающий маневр ничего не изменит, если мы не будем готовы воспользоваться представившейся возможностью.
— Тогда идите. Уходите, и не дайте себя поймать. Я останусь здесь, ждать, когда твой брат вернется домой.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы слова Кармеллы дошли до моего сознания. Она отпускала нас.
— Оставайся, но не прям здесь, потому что есть вероятность небольшого взрыва, – выпалила я, бросаясь к ней и крепко обнимая.
Она обняла меня в ответ, все еще сжимая пистолет в руке.
— Береги себя, София, моя драгоценная девочка, – пробормотала она мне в волосы.
— Буду, – заверила я ее.
— Я тоже, – пробормотал Нико рядом с нами и снова взял меня за руку.
Кармелла отстранилась, вытирая пальцем уголки глаз.
— Ступайте. Поторопитесь, пока они не вернулись из больницы. Они уже в пути.
С новой тревогой, охватившей меня, я последовала за Николаем в гараж.
Знакомые запахи смазки и моторного масла, всех тех обычных вещей, которые я так любила, заполнили мою голову. Я так сильно изменилась за те дни, что прошли с первого побега Николая, когда я вошла сюда и попала прямо в его объятия. Теперь мы убегали вместе, его рука крепко сжимала мою, и я не собиралась её отпускать.
Мы прошли через гараж и оказались у двери с самой дальней стороны.
— Хорошо, я открываю её, а ты хватаешь Софию и бежишь, – сказал Анджело, становясь сбоку с пистолетом наготове.
— Будь осторожен. Кьяра убьет меня, если ты пострадаешь.
Я знала без сомнения, что моя лучшая подруга такая же мстительная, как и все они.
— Она бы так и сделала, да? Если со мной что-то случится, скажи ей… Я бы повторил всё это, не задумываясь, только, чтобы снова провести все отведенное время с ней, – хрипло сказал он, смягчая мое сердце.
— Проклятье, мужик, это было чертовски трогательно, но ты сможешь сказать ей это сам, – ответил Николай и притянул меня ближе. — Давайте сделаем это.
Мы не знали, встретит ли нас кто-то снаружи. Франко мог ожидать этого, и, возможно, уже подозревал Анджело. Я понятия не имела.
Николай поймал мой взгляд, его серебристый взгляд нежно скользнул по моим чертам.
— Помни, lastochka, лучше умереть, чем ничего не делать, – тихо сказал он мне.
Эти слова очень хорошо подходили ему. Он был человеком, который явно жил в соответствии с ними и которому повезло не умереть за них до сих пор.
Я кивнула и выпрямила спину. Я была Софией Де Санктис, принцессой мафии, бойцом на ножах и lastochkoy Николая Чернова. Я бы не стала скулить.
Анджело в последний раз посмотрел на нас и, увидев, что мы готовы, открыл дверь.
Весь ад вырвался наружу.
Глава 24
Николай
Как только Анджело вышел, пуля попала ему в ногу, и он упал. Выстрелы раздались одновременно в направлении дверного проема и из гаража.
Дерьмо.
Я нагнул Софию и толкнул ее за громоздкую машину.
— Оставайся здесь, – прошипел ей, крепко сжав напоследок ее руку, прежде чем отвернуться.
Я прислушался к тихим шаркающим звукам, которые издавали люди Де Санктис в попытках не шуметь, пока двигались в темноте. Обратившись к лесному ребенку, которым я когда-то был, тому, кто мог видеть в самую темную ночь, я решил, в каком направлении двигаться в первую очередь, и выскочил из укрытия.
Я скользнул по бамперу машины, и мой кулак угодил в нос первому стрелку. Я тяжело приземлился ему на грудь, мои руки метнулись к его шее еще до того, как он понял, что произошло.
Мягкий хруст успокоил бушующего зверя гнева и страха внутри меня. Все, о чем я мог думать, – это уберечь Софию. Она могла пострадать вот так, от безрассудно летящих пуль. Если бы это случилось, я бы сжег дотла каждый сантиметр Каса Нера, а каждого живущего здесь ублюдка пригвоздил бы к земле, чтобы он умер в мучительной агонии, прежде чем позволить пламени поглотить и меня.
Оставив мертвое тело первого солдата, я бесшумно двинулся босиком к следующему. Ранее я обшарил карманы покойника, и теперь у меня были нож и пистолет. Однако в этих темных тесных помещениях нож был предпочтительнее, поскольку всегда лучше подкрасться и напасть в темноте, чем устраивать перестрелку.