Я сажусь напротив ее стола.
— Я был занят.
Она нажимает кнопку на своем настольном телефоне. Когда отвечает секретарша, она приказывает:
— Пожалуйста, принеси две чашки чая.
Она откидывается на спинку кресла, и ее взгляд скользит по моему лицу.
— Вы просто в гостях или я могу вам чем-то помочь?
— Просто в гостях. Как продвигается подготовка к зимнему шоу?
— Очень хорошо, — отвечает она. — У нас есть три леди, которые блистают на фоне остальных.
Вероятно, это танцовщицы, с которыми я только что познакомился.
Дверь кабинета открывается, и Астрид вносит поднос с чаем. Поставив его на стол, она уходит, а я жду, пока миссис Стаффорд передаст мне чашку, после чего спрашиваю:
— Вы знаете всех танцовщиц?
Она кивает, делая глоток своего напитка.
— Как вы знаете, каждый претендент должен пройти прослушивание, прежде чем ему разрешат присоединиться к труппе.
— Некоторое время назад я столкнулся с танцовщицей. Она на полторы головы ниже меня, и у нее вьющиеся черные волосы, доходящие до плеч. Серые глаза, — говорю я, ненавидя, что у меня нет лучшего описания этой женщины.
Миссис Стаффорд сдержанно смеется.
— У половины наших танцовщиц черные волосы. — Она бросает взгляд на инкрустированные бриллиантами наручные часы, а затем говорит: — Репетиция вот-вот начнется. Вы присоединитесь ко мне?
Допивая чай, я ставлю чашку и поднимаюсь на ноги.
— Конечно.
Выйдя из кабинета, мы направляемся в актовый зал, где только что началась репетиция. Я занимаю место в середине всех рядов и вскоре становлюсь полностью поглощен грациозными движениями балерин.
Когда репетиция заканчивается два часа спустя, я остаюсь сидеть, пока актовый зал пустеет. Тишина окутывает меня, пока я погружаюсь в атмосферу, оставленную танцорами.
Мой телефон вибрирует в кармане, и, вытащив его, я вижу уведомление от программы распознавания лиц, которая запущена у меня дома. Я искал Сервандо Монтеса, ходячего мертвеца, возглавляющего список врагов Ренцо.
Совпадение лишь частичное, и, сверившись с фотографией мужчины на заправке, я удаляю уведомление и снова убираю телефон в карман.
Я получаю массу частичных совпадений, и несколько недель назад почти выследил Монтеса в Европе. Я устал от игры в кошки-мышки и хочу, чтобы этот ублюдок вылез из той норы, в которой он прячется, чтобы мы могли покончить с этим дерьмом.
Свет гаснет, наполняя зал темнотой, и от этого я снова достаю телефон из кармана. Проверяя время, я вижу, что уже больше девяти.
Полагаю, мне лучше пойти домой и вернуться к работе.
Вздохнув, я встаю со своего кресла, и, используя фонарик на телефоне, направляюсь к одному из выходов.
Когда я подхожу к секции, где расположены студии, там никого нет. Однако, свернув в коридор, я слышу музыку.
Уголок моего рта приподнимается, и когда я подхожу к открытой двери студии, слова песни I was here наполняют воздух, а неуловимая танцовщица, о которой я спрашивал миссис Стаффорд, делает двойной оборот, а затем подпрыгивает в воздухе.
Мое сердцебиение учащается, когда я смотрю, как передо мной разворачивается танец, полный ошибок. А чувство спокойствия, за которое я бы заплатил миллионы, разливается по моему телу.
Эта женщина, должно быть, новичок, потому что ее движениям не хватает грации и многолетних тренировок, но я все равно не могу оторвать от нее глаз.
В отличие от большинства балерин, у нее загорелая кожа, а черные волосы не собраны сзади в тугой пучок. На ней несочетаемый наряд, а ноги босые.
Она – полная противоположность балеринам, которые работают до изнеможения, чтобы достичь совершенства.
Мои глаза блуждают по ее загорелой коже, блестящей от пота, и от этого зрелища в моей груди разгорается вожделение.
Впервые увидев ее, у нас состоялся короткий разговор, благодаря чему я почувствовал притяжение между нами. Если при нашей встрече я хотел защитить Скайлар, то сейчас мне хочется повалить эту женщину на пол, чтобы сорвать с нее обтягивающие шорты и тонкую футболку.
Мне хочется проверить, достаточно ли она сильна, чтобы выдержать грубый трах.
Мой телефон начинает вибрировать, и, нахмурив лоб, я вытаскиваю устройство.
Увидев имя Ренцо на экране, я отвечаю:
— Что случилось?
Глаза черноволосой красавицы останавливаются на мне, и, хотя на ее лице мелькает удивление, она продолжает танцевать.
— Ничего, — отвечает он. — Просто хотел поговорить с тобой.
Мой взгляд остается прикованным к женщине, когда она бежит ко мне. Но в паре шагов от меня она внезапно останавливается, а затем начинает отступать назад, при этом ее руки, кажется, тянутся ко мне.
Господи. Мать. Твою.
Мне приходится подавлять желание схватить ее и моргать, как похотливый идиот, пока я бормочу:
— Пока никаких новостей. Как только этот ублюдок появится, ты узнаешь об этом первым.
— Я чему-то помешал? — спрашивает он.
— Нет. Я наблюдаю за одной из балерин.
Я слышу смех в его тоне, когда он спрашивает:
— Наблюдаешь или преследуешь?
Мои глаза сужаются, когда красавица подпрыгивает в воздух.
— И то, и другое.
Ренцо усмехается, а потом дразнит меня, говоря:
— Ты будешь ее таинственным мужчиной?
— Нет, это титул Франко. — Мы бесконечно поносим Франко по поводу прозвища, которое дала ему Саманта, его жена.
Одна песня перетекает в другую, и когда моя танцовщица не останавливается, меня охватывает удовлетворение.
— Она знает, что я наблюдаю, и, думаю, ей это нравится, — говорю я своему другу.
— Хм ... Звучит так, будто ты запал на нее, — продолжает дразнить меня Ренцо.
Если "запал" – приравнивается к похоти и желанию, чтобы ее ноги обвились вокруг меня, тогда да.
— Наблюдение за ее танцем успокаивает меня, — признаюсь я тихим голосом.
— Тебе уж точно не помешает немного спокойствия в жизни. Созвонимся позже. Наслаждайся шоу.
— Обязательно, — усмехаюсь я, после чего заканчиваю разговор и сосредоточиваю все свое внимание на танцовщице.
Глава 3
Иден
Я играю с огнем, хотя инстинкт самосохранения кричит мне убираться из студии и возвращаться к работе. Но я не могу остановиться, потому что от взгляда мистера Ла Роса мне становится жарко и неспокойно.
Между нами продолжает нарастать сильное сексуальное напряжение, пока мне не приходит в голову отбросить осторожность и пофлиртовать с этим мужчиной.
Возможно, стоит рискнуть и провести с ним одну ночь?
Нет. Не стану рисковать своей работой.