— Это правда твоя джерси? — спрашиваю я через плечо. — Вроде той, что ты носишь во время игры?
Он кивает. Я поворачиваюсь, прижимая его к груди, и разглаживаю ткань рукой.
— А мне вообще можно ее взять?
Он смеется, убирая мои волосы с плеча и приникая к ним своими теплыми губами.
— Да, я носил ее во время «Зимней Классики».
У меня кровь стынет в жилах, а пальцы крепко сжимают джерси.
— Ты носил ее, когда повредил колено.
— Я надел ее, когда искал тебя, — поправляет он.
— Что?
Он подходит ближе, и джерси оказывается между нами.
— Я уже тогда думал о тебе, — признается он, проводя большим пальцем по моей щеке. — Был момент на льду, когда я посмотрел через стекло, и, клянусь Богом, мне показалось, что я увидел тебя, стоящую там.
— Меня?
Он кивает.
— Да, ты смотрела на меня, болела за меня, и я думал, что мое сердце разорвется. Я хотел, чтобы это была ты… а значит, я не ожидал удара. — Он наклоняется и нежно целует меня в губы. — Детка, я не ожидал, что ты придешь, — шепчет он мне в губы. — Теперь она твоя, — добавляет он, обхватывая ткань рукой. — Никто не может носить ее, кроме тебя.
— Вау. Это очень серьезно, Райан.
Он снова кивает, его руки гладят мои предплечья.
— Признаюсь, я не так много знаю о хоккее, но ведь это, по сути, ты просишь меня стать твоей девушкой, верно? Разве это не спортивная версия того, как стать твоей старушкой78?
— Ну, ты на десять лет старше… ауч… — он смеется, потирая место на руке, куда я только что ударила его. — Тесс, ты хочешь стать моей спортивной старушкой? — поддразнивает он. — Хочешь скакать на моем члене, болеть за мою команду и носить мою джерси на мои игры?
Я все еще качаю головой в ответ на его удар ниже пояса, но потом улыбаюсь и говорю:
— Да.
— Ты ведь знаешь, что еще означает ношение этой джерси? — говорит он, и его лицо становится серьезным.
Я вопросительно приподнимаю бровь.
— Это значит, что наши отношения станут публичными. Единственный человек, который носит мою джерси, — это мой партнер. Ты моя, а я твой, и мы вместе. Все узнают, Тесс. Команда, наши друзья, болельщики... Трой.
Ненавижу, когда Райан произносит его имя. Я мысленно молюсь, чтобы это был последний раз, когда он произносит его.
— Что бы ни случилось, мы справимся с этим вместе, да? Хорошая пресса, плохая пресса и вся пресса между ними, — продолжает он. — Разберись со своим бывшим. Если ты хочешь, чтобы я не вмешивался в это, я так и сделаю. Но убегать и прятаться от него, черт возьми, не стоит. Если ты моя, то стой и сражайся. Мы не прячемся от своего прошлого и не храним секретов. Правда и доверие. Больше не будем работать в одиночку, хорошо?
Я снова киваю. Все это пугает меня, но я хочу этого. Я хочу Райана и того простого счастья, которое он мне предлагает. Я хочу оставить свое прошлое позади и двигаться вперед. Я хочу доверять ему. Он протягивает мне руку, как спасательный круг, и я хватаюсь за нее.
— Ты мой, — говорю я, прижимая джерси к нашим обнаженным телам, когда провожу рукой по его груди, по прессу. С улыбкой я обхватываю ладонью его член, поглаживая его ствол пальцами, пока он не дергается в моей руке.
— Я умираю, Тесс, — говорит он с тихим стоном. — Если это дразнилка…
Я крепко обнимаю его, и он, задыхаясь, кладет руки мне на плечи. Подчиняясь своей власти, я удерживаю его взгляд.
— За пределами этих стен я буду девушкой Лэнгли. Я буду ходить на твои игры, носить твой номер и болеть за тебя. Но мы оба знаем, что в этих стенах ты парень Тесс.
— Черт, — бормочет он, его член дергается в моей руке.
— Это тело — мое, — говорю я, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать его грудь. — Каждый сантиметр. Я надену эту джерси, а потом заберу то, что принадлежит мне.
Он крепко сжимает челюсти, а его красивые зеленые глаза темнеют.
— Сделай это, — говорит он. — Покажи, кому я принадлежу.
Я убираю от него руку, и он резко выдыхает сквозь приоткрытые губы.
— Ложись на кровать, — приказываю я.
— Надень джерси, — возражает он, прищурившись.
Я с ухмылкой отвожу взгляд и сосредотачиваюсь на джерси. Разворачивая ее, я засовываю руки в рукава и поднимаю над головой. Я опускаю ее, и моя голова выглядывает из открытого V-образного воротника. Несколько выбившихся локонов падают мне на глаза, обрамляя лицо, и я тихонько смеюсь, наблюдая, как загораются его глаза.
О, это слишком просто.
Я натягиваю джерси на своих девочек. Он плотно прилегает, но это работает. Низ свитера плотно облегает бедра. Рукава слишком длинные, практически закрывают мои руки.
— Ну что? — говорю я, разводя руки в стороны и делая небольшой поворот перед ним. Я уверена, что выгляжу нелепо в одном джерси и больше ни в чем, моя киска и ямочка на попке выставлены на всеобщее обозрение.
— Чертовски идеально, — говорит он, и в его глазах горят звезды.
Моя улыбка становится шире, а сердце бьется чуть быстрее.
— Тебе нравится то, что ты видишь, хоккейный мальчик?
— Чертовски сильно, — отвечает он. Райан обхватывает рукой свой твердый член и делает несколько медленных движений. — Мне очень трудно удержаться, чтобы не прижать тебя к кровати и не трахать, пока ты не закричишь, — признается он тихим голосом.
— Но сегодня мы играем не в эту игру, — поддразниваю я. — Я главная, помнишь?
Он убирает руку со своего члена, делает глубокий вдох и расправляет плечи.
— Я твой. Трахай меня до потери сознания.
Мы сталкиваемся телами, тянемся друг к другу, не в силах больше сдерживаться. Его руки притягивают меня к себе, и мы опускаемся на кровать, прямо на разбросанные отвратительные фотографии, призванные разлучить нас.
Я забираюсь к нему на колени, моя обнаженная киска ложится на его твердый член. Мы оба задыхаемся, его рука опускается между нами, чтобы я могла потереться о его ствол, от моей влажности он становится скользким и теплым.
— Блять, — его руки сжимают мою поясницу, пока мы двигаемся вместе.
Я обхватываю ладонями его лицо, мои пальцы касаются щетины на его щеках. Она почти не скрывает свое красивое, молодое лицо. Приподнимаю его подбородок и приникаю к губам.
— Я скучал по тебе весь день, — говорит он мне в губы, его руки скользят вниз, чтобы обхватить мою голую задницу, когда мы двигаем бедрами, и наша кожа нагревается от трения. — Десять часов — это чертовски долго. Ты моя, — стонет он, засовывая руку под свитер, чтобы поиграть с моими сиськами.
Я прерываю наш поцелуй и выгибаюсь назад, позволяя своему телу ощутить его руки на себе, поглаживающие мою кожу. Его ладони мозолистые от многолетнего обращения с клюшкой, а подушечки пальцев шершавые. Мне это чертовски нравится. Мне нравится, как его ладони царапают, хотя и успокаивают.