Факелы по-прежнему не горели, но даже в эту штормовую ночь освещения достаточно, чтобы я смогла разглядеть силуэт шагающего человека в сотне ярдов от берега.
Это Райан. Он в безопасности.
Я облегченно выдохнула, даже когда подняла платье и направилась к пляжу. Я бежала к нему, ноги тонули в глубоком, холодном песке. За нами, менее чем в паре метров, надвигался грозовой фронт, темный и зловещий, облака грохотали, как глубокое брюхо голодного зверя.
Райан стоял у кромки прибоя в смокинге, вода плескалась в нескольких сантиметрах от его ног. Фонарик его телефона светил в темноте, как маяк, притягивая меня к нему. Он держал его над пачкой бумаг в руке, читая их.
Мое сердце замерло. Вот что привело его сюда, что бы Трой ему не дал.
— Райан, — позвала я, он должен был увидеть меня.
Он обернулся, его лицо было поглощено темнотой из-за яркого света его телефона.
— Не подходи ближе!
Я инстинктивно остановилась. Он все еще был примерно в десятке метрах от меня.
— Что ты здесь делаешь?
— Тесс, возвращайся, — прокричал он. — Не подходи ближе.
— Райан… что произошло? Что Трой сказал тебе? Что он сделал?
— Думаю, он вручил мне судебный запрет, — громко сказал он.
Мое сердце упало.
— Что?
— Думаю, он для тебя. Тесс, пожалуйста, не подходи ближе. Я не могу… я не знаю, что это, — сказал он, его тон был страдающим.
Я пыталась перевести дыхание, сделать шаг ближе.
— Что в нем говорится?
— Я же только что сказал, что, блять, не знаю. Я не адвокат!
— Если это судебный запрет для меня, то не думаю, что он вообще законный. Что в нем говорится?
— Я только что сказал, что, блять, не знаю, — прокричал он, его телефон снова завис над бумагами.
— Итак, я указана в качестве истца? А ты — ответчик?
— Я не… где об этом говорится?
— Наверху, — ответила я, делая еще один шаг. — Малыш, это первая вещь. Наверху обычно указывается суд, район и номер дела, вместе с истцом и ответчиком.
Он снова посмотрел вниз на документы.
— Ладно, мое имя на второй строчке, что это значит?
Я держусь за бок, пока перевожу дыхание.
— Нижняя строчка, как правило, для ответчика. В ней написано «ответчик»? Если это заявление о выдаче судебного приказа, в нем может говорится «заявитель», а затем указано мое имя, что значит, что Трой сделал незаконное дерьмо. Он не может просто заполнить заявление о выдаче судебного приказа от моего имени. Но это не моя сфера права, — призналась я. — Я знаю только то, что видела в юридической школе и в судебных драмах.
— Это просто бессмысленно, — сказал он, снова посветив своим телефоном.
От вида, как он напрягается, меня съедет ноющая мысль.
— Райан, ты имеешь в виду, что не можешь понять это или не можешь прочитать?
— Не опекай меня, блять, — прокричал он, его негодование увеличилось.
Он прибывал в оборонительном режиме. Таким я его никогда не видела. Он трещал по швам.
Я сделала еще шаг ближе. Потом еще один. Мы были в трех метрах друг от друга, и я четко могла видеть его черты — стресс, тревогу.
— Я сказал тебе отойти, — сказал он, но борьба отступала.
Он желал моей близости, так же как я желала его.
Я должна была знать. Должна спросить.
— Райан, малыш, ты умеешь читать?
— Конечно, я, блять, умею читать. Я не идиот, Тесс.
— Хорошо, тогда прочти мне вслух. Прочти первую строчку. Только первую.
Он простонал, с надеждой осматриваясь по сторонам, а потом навел фонарик на меня.
— Твое имя пишется Т-Е-Р-Е-З-А?
— Да, — ответила я. — Да, Тереза.
Он прищурился в мою сторону.
— Тереза?
— Так меня зовут, Райан. Мое законное имя — Тереза. Это первое указанное имя?
— Да.
О, черт. Трой, какого черта ты натворил?
— А ты видишь Р-А-Й-А-Н…
— Я знаю, как пишется мое имя.
— Хорошо, — сказала я, насколько возможно нежно.
— Но этот шрифт… блять, он сделал это специально. Он, блять, сделал шрифт, таким маленьким. Он уменьшил его так, что я не могу прочитать. Все буквы расплываются, — он снова посмотрел на страницу. Затем поднял взгляд на меня, выражение его лица было страдальческим. — Если бы у меня было время, если… мне просто нужно немного времени, и я смогу все разобрать, понимаешь?
— Я понимаю, малыш, — кивнула я.
Он потряс бумагами в воздухе.
— Но этот гребанный монстр знал! Он вручил мне это и сказал, что я отправлюсь в гребанную тюрьму из-за этого, а я даже не мог поспорить с ним, потому что он знал, что я не могу… , — он замолчал, когда опустил бумаги в сторону.
Смотря на темные волны, он лишь покачал головой, разбитый и беспомощный.
Недели пропущенных подсказок внезапно соединились в моей голове, и я почувствовала себя полнейшей идиоткой. Как я не поняла этого? Как он так хорошо скрывал это от меня? В то же время моя ненависть к Трою стремительно растет. Каким-то образом, он копнул достаточно глубоко в личную жизнь Райана, чтобы узнать это о нем, а затем нашел способ использовать в качестве оружия. Это действительно самая подлая и унизительная форма жестокости. Я могла убить его за это.
И от этого я еще больше люблю Райана. Он силен. Он справляется. Более того, он успешно преодолевает трудности. Мой милый, пляжный щеночек, мой доблестный защитник. Боже, он просто мой. Я должна вернуть его обратно к себе.
— Райан, дорогой, у тебя дислексия?
Его взгляд метнулся ко мне, и уставился на меня, держась за свои стены. Впервые в наших отношениях, он чувствовал себя загнанным в угол.
— Все в порядке, если так, — сказала я. — И я не злюсь, что ты скрыл это от меня. Мне просто нужно знать, — я указала на документы в его руке. — Если Трой дал тебе это, то нам нужно прочитать, чтобы мы знали, с чем имеем дело, хорошо? Ну так что?
Райан медленно кивнул.
— Да.
— Насколько все плохо?
— Тяжелый случай, — признал он. — У меня дислексия и дисграфия87. В большинстве случаев все настолько плохо, что мне сложно прочитать что-угодно. Правописание еще хуже. Это пиздец как изматывает. И это неловко, — добавил он.
Я сократила расстояние между нами, смотря на своего красивого хоккеиста. Узел его галстука расслаблен, а верхняя пуговица расстегнута. Волосы больше не зачесаны за уши. В тревоге он растрепал их. И вот уже ветер от надвигающейся бури развевал по его лбу светлые пряди.
В его теле я видела мужчину, сильного и могущественного. Миллионера. Горячего игрока НХЛ Райана Лэнгли, звездного нападающего «Джексонвилл Рэйс». Но в его милых зеленых глазах, я видела мальчика, потерянного, смущенного и пытающегося выжить в недобром мире.
— Духовка, — прошептала я. — «Запекать» и «жарить». Ты…
— Шрифт на этих приборах всегда чертовски маленький, — сказал он. — И я спешил, а слова выглядели одинаково. Вот, почему я не готовлю. Я никогда не могу следовать тупым инструкциям. Я всегда лажаю. Всегда все порчу.
Я кивнула, все больше кусочков складывались воедино.
— А голосовые заметки?
— Проще, чем писать.
— Твои контракты, финансы.
Он лишь пожал плечами.
— Зачем делать что-то неправильно, если я могу заплатить тому, кто сделает правильно? Майк знает. Ему нормально. Он всегда разъясняет все детально, чтобы убедиться, что я понял.