— Я дам тебе пару дней, чтобы остыть и обдумать все, — говорит он, оглядываясь через плечо. — И не волнуйся, — добавляет он, открывая мою дверь. — Охрана не проводит тебя на выход. Я не такой мудак, как ты думаешь, Тесси. Но тебе действительно лучше уйти отсюда до обеда... и оставить нас разбираться с твоим беспорядком.
ГЛАВА 10
ТЕСС
Ключи с грохотом падают на кухонный островок, а я безучастно смотрю на просторы своей квартиры. На улице идет дождь. Ливень. Хлопья мокрого снега бьются о мои окна, издавая ритмичный звук «рата-та-та». Вдалеке слышны раскаты грома, глубокий грохот которых я ощущаю в своей груди.
Я медленно поднимаю руку и прижимаю к мокрой щеке. Снег обжигает своим холодом так, что моя кожа кажется почти горящей. Я промокла. Я могла бы заказать Uber, но было что-то поэтическое в том, чтобы пойти домой под ледяным дождем с полным позором, уволенная с работы за то, что осмелилась танцевать с симпатичным хоккеистом на не-такой-уж-частной свадебной вечеринке моей лучшей подруги.
Единственный свет в моей квартире исходит от рождественской елки, установленной в углу. Разноцветные огоньки мерцают по таймеру. Обожаю эти дурацкие, гребаные лампочки. Трой всегда хотел, чтобы на нашей елке были только белые огоньки. Покупка цветной гирлянды была моим маленьким актом неповиновения в первое Рождество, когда я жила с Рейчел.
Выскользнув из своих каблуков, я отбросила их в сторону. Пальцы ног мокрые внутри черных чулок и промерзли до костей. Медленно опускаю руку от лица к вдвое замотанному шарфу. Снимаю его и с мокрым шлепком бросаю на пол. Затем расстегиваю пуговицы своего кремового пальто Antonio Melani с поясом и стягиваю его с плеч.
По мере того, как иду, я все более неистово дергаю за низ шелковой блузки, заправленной в юбку-карандаш. Дыхание сбивается, когда я дергаю за пуговицы, отрывая одну из них. Она с грохотом падает на пол. Мне нужно ее снять. Все это. Сейчас. Я не могу дышать.
Я расстегиваю молнию на юбке, стягиваю ее с бедер и выхожу из нее. Затем я вытягиваю руки за спину, ледяными пальцами нащупываю бретельку бюстгальтера. Застежка расстегивается, и я, задыхаясь, сбрасываю его с плеч. Я стою на кухне в одних чулках и трусах. Обхватив себя руками, я рыдаю. Я так зла, что могу закричать. И я кричу. Громко. Дико и примитивно, и этого едва ли достаточно для освобождения. Звук резкий в моем горле, жгучий в своей интенсивности.
— Блять, — кричу я. — Блять, блять!
В кармане пальто зазвонил телефон. Я стою на месте, грудь тяжелеет, и я задыхаюсь.
Дзинь.
Дзинь.
Я поднимаю пальто и роюсь в кармане в поисках телефона. Провожу пальцем по экрану, разблокировав его. Приложение мессенджера ярко светится.
РЕЙЧЕЛ (11:03): Ну что, секрет раскрыт.
В следующих сообщениях я вижу несколько ссылок с новостями о ее тайной свадьбе.
РЕЙЧЕЛ (11:04): Это была одна из сотрудников кейтеринга. По всей видимости, маленькая доносчица делала фотографии весь вечер и продала TMZ16. Сука. Надеюсь, в нее попадет молния.
На самом деле, я не удивлена. Они бы не смогли надолго удержать это в тайне. Знание того, что это был сотрудник кейтеринга, который фотографировал нас с Райаном, никак не исправляет моего нынешнего положения. Я в отпуске, с этого момента немедленно.
Мой телефон снова пикает, и я опускаю взгляд на экран.
РЕЙЧЕЛ (11:07): Я разрешила Поппи сделать несколько фотографий. Гораздо лучше по качеству, чем у снимков доносчицы. Подумала, что тебе понравится эта.
В переписке появляется фотография. Я нажимаю на экран, и картинка заполняет его. Это четкий снимок, на котором изображены некоторые из нас, сидящие на одном из диванов в гостиной. Илмари сидит на краю и выглядит как финский медведь. Я замерла на том, что он явно смеется, рот открыт, глаза прищурены. Его рука обнимает Рейчел, которая прислонилась к нему, но повернулась в другую сторону. Я стою рядом с ней, наклонившись, и тоже смеюсь. Моя рука слегка приподнята, как будто я пытаюсь поймать свою улыбку, пока она не убежала.
Рядом со мной стоят двое из «Рэйс», Морроу и Новиков. Думаю, они оба играют в защите. Джейк откинулся на спинку дивана, опустив голову между ними, и они тоже смеются. Капитан, Салли, сидит на краю дивана и что-то говорит с улыбкой.
Я даже не помню, из-за чего мы все смеялись. Мы выглядим так естественно, так совершенно непринужденно. Не знаю почему, но на глаза наворачиваются слезы. Я поворачиваю телефон вертикально и сворачиваю фотографию, чтобы увидеть еще одно сообщение от Рейчел.
РЕЙЧЕЛ (11:09): Так хорошо видеть тебя счастливой. Ребята готовы сделать тебя почетным «рэйцем».
Я снова нажимаю на фотографию, увеличивая лица каждого. Я действительно выгляжу счастливой. Я была счастлива.
Оглядывая свою квартиру, я ощущаю глубокую тоску. Мой взгляд падает на единственный источник света в комнате: мою рождественскую елку. Елку, которую я купила и украсила вместе с Рейчел. Еще больше счастливых воспоминаний о том, как мы готовили эгг-ног17 на плите и испортили его слишком большим количеством мускатного ореха, танцуя в нижнем белье под рождественскую музыку, поедая китайскую еду на вынос на диване.
Раньше я всегда была счастлива. Я смеялась и любила вслух. Когда-то я была дикой. Я была свободной. Я пыталась вернуться к той девушке, которая танцевала в нижнем белье. Рейчел помогала мне найти ее.
Я скучаю по ней.
Я скучаю по себе.
Слезы катятся по моим щекам, когда я смотрю, как мигают и переливаются огни на моей рождественской елке — красные и синие, зеленые и розовые. Миг. Миг. Миг.
— К черту все это, — говорю я, и в моей груди крепнет решимость.
Я и есть та самая девушка.
Положив телефон на стойку, я марширую через всю квартиру и вхожу в спальню, направляясь прямо к шкафу. Решимость пылает в моей груди, как согревающий огонь, когда я подхватываю свой чемодан, тащу его в спальню и бросаю его на кровать. Я сбрасываю с плеч плед и расстегиваю молнию на чемодане.
Я свободна, повторяю я про себя, начиная собирать вещи. Я дикая, веселая и чертовски свободна.
* * *
— Это тот самый дом, мэм? — спрашивает водитель Uber с переднего сидения. Трудно расслышать его за шумом дождя. Сильный ливень хлещет по машине. Дворники работают в полную силу, но видимость нулевая.
Я выглядываю в запотевшее окно, протирая круг на холодном стекле своим кулаком.
— Еще через два дома вниз по улице, — говорю я водителю. — Высокий дом, тот, что на конце, с включенным светом.
Он подгоняет машину вперед, катит ее, пока не останавливается перед красивым домом, обрамленным темными тенями. Золотистый свет пробивается сквозь дождь, освещая траву и большой грузовик, припаркованный на подъездной дорожке.
— Это он? — спрашивает мой водитель.
— Да, — отвечаю я, постукивая пальцем по телефону, чтобы завершить поездку.
— Тогда давайте я заберу ваши сумки.
— О, нет, — говорю я, похлопывая его по плечу. — Просто откройте багажник, и я достану сумки. А вы оставайтесь сухим, хорошо?