Тем временем собака продолжает лаять.
— Убирайся к чертовой матери! — кричит Тесс, все еще не приходя в себя от ужаса и держа в руках кухонный нож. — Я сейчас же звоню в полицию!
— Господи... блять... — ворчу я, покачиваясь проходя по короткому коридору. — Тесс, положи нож на место. Это я. Райан.
Я поворачиваю за угол и неуклюже передвигаюсь на костылях, освобождая одну руку, чтобы откинуть капюшон, высвобождая свои растрепанные светлые локоны.
Она стоит там во всей своей нагой красе, размахивая ножом, и выглядит свирепо, как рыжеволосая богиня-воительница. Я не сомневаюсь, что она прикончит меня этой штукой. Блять, почему это делает меня твердым? Наверное, это из-за обезболивающих. Мой член напился кодеина и думает, что она самое красивое создание, которое мы когда-либо видели.
Она и есть самое красивое создание. Широко открытые зеленые глаза смотрят на меня со всей свирепостью волчицы. Ее локоны завязаны в большой пучок на голове, а идеальная кожа покраснела из-за злости. Пятна по всей груди, по рукам и бедрам.
Что за черт? Она загорала в январе? На улице около 10 градусов.
Нет, она вспотела будто только что тренировалась. Голая?
И тут меня осеняет.
О, черт.
Она не одна.
Я оглядываюсь через плечо, ожидая, когда горячий парень, с которым она здесь, выйдет из спальни с довольным видом. Я ненавижу его.
— О... Райан, — говорит она, ее голос ломается от облегчения. Но он быстро сменяется гневом. — Ты, блять, напугал меня до смерти, — кричит она. — Как, черт возьми, ты сюда попал? Как ты все время попадаешь внутрь?
— Через входную дверь, — отвечаю я, повышая голос.
— Она была заперта!
— У меня есть ключ...
— Откуда? — вскрикивает она, в ее глазах стоят слезы. Блять, я на самом деле напугал ее. Она трясется с ножом в руках. Я стараюсь успокоить ее, но она до сих пор держит этот гребаный разделочный нож.
— Джейк, — говорю я просто. — Он отдал мне ключ. Можешь проверить в моем кармане, — добавляю я, кивая в сторону правого кармана своих серых штанов.
Я стараюсь не смотреть на ее торчащие соски, но ничего не могу с собой поделать. Они такие розовые и идеальные. Трогал ли их Мистер Горячий? Конечно, он пробовал их...
Стоп.
Гнев исчезает в ее глазах, быстро сменяясь беспокойством, когда ее взгляд останавливается на моих костылях. Затем нож со звоном падает на стол.
— О, Боже, что с тобой случилось?
Меня странно задевает ее непреднамеренное пренебрежение. Она не знает. Ее не было на игре. Она даже не смотрела ее по телевизору. Что значит, она не видела момент удара. Она не видела, как я лежал на том льду...
На самом деле, сейчас я рад. Не хочу, чтобы она видела меня таким.
— Я в порядке, — говорю я.
— Ты не в порядке, — возражает она. — Ты на костылях, Райан. Что случилось? — она подходит ближе, ее нагота теперь в пределах моей досягаемости.
Я крепче вцепился в ручки костылей.
— Меня подрезали во время игры, — объясняю я. — Ничего такого. Просто растяжение колена...
Ее глаза еще больше расширяются, брови взлетают вверх.
— Растяжение колена? — она тянется ко мне. — Давай я помогу.
Я напрягаюсь, готовясь к тому, что ее прикосновение вызовет ощущение электрического тока.
— Я в порядке, — бормочу я, не решаясь смотреть как ее рука скользит по моей.
— Перестань говорить, что ты в порядке. Ты выглядишь как мертвец и раскачиваешься так, будто сейчас упадешь. Подойди и присядь на диван.
— Я просто устал, — признаю я, позволяя ей провести меня в гостиную.
Это был чертовски длинный день, начиная с бессонной ночи и больничной выписки в 8 утра, продолжая двухчасовой, технической задержкой рейса в Нью-Йорк и изменения маршрута через Вирджинию, что добавило еще час к полету.
Я просто хотел пойти домой, но ребята и слова не хотели слышать. Морроу привез меня сюда. Двое новичков сейчас находятся в моем доме, складывая некоторые вещи, чтобы передать Джейку, который позже придет с доставкой из магазина. Потом жена Салли будет здесь завтра, чтобы завершить наполнение холодильника. Они уже все решили. Мне лишь оставалось позволить всему случиться.
Тесс помогает мне дойти до дивана, и я со стоном опускаюсь на него. Большая ошибка. Теперь самая красивая в мире женщина стоит надо мной голая, ее киска прямо на уровне моих глаз. Мой взгляд останавливается на мягких локонах подстриженных кудрей, направленных вниз, как стрела.
Это жестокое и необычное наказание.
Тесс, кажется, совершенно не обеспокоена.
— Почему ты здесь, Райан?
— Могу спросить у тебя то же самое, — отвечаю я, поднимая руку вверх, будто могу закрыть ее киску от взгляда. Блять, я слишком устал, чтобы иметь дело с этим сейчас. И Мистер Горячий, скорее всего, выскочит из ниоткуда в любую минуту. Готов поспорить, он использует душ Марса так, будто владеет этим местом. Я, блять, ненавижу его.
— Что ты делаешь? — спрашивает она, смотря вниз на мою поднятую руку.
— Могла бы ты... эмм... можешь ты, возможно, прикрыться чем-то?
— Прикрыться?
— Да, ты очень даже голая, Тесс.
Она ухмыляется.
— В последний раз ты не особо возражал. Более того, у меня сложилось впечатление, что тебе понравилось видеть меня голой.
— Да, ну, в прошлый раз ты не была покрыта потом другого парня, — говорю я, опуская руку.
Она замирает, ее улыбка сменяется оскалом.
— Прости что? — затем она фыркает, скрещивая руки на груди, и отводит бедро в сторону. — Что именно, по-твоему, здесь происходит? Ты думаешь, я прячу там парня?
— Ну, ты выглядишь так, будто тебя оттрахали всеми возможными способами, — последовал мой невнятный ответ. Может, если бы я не был под влиянием такого количества обезболивающих, я смог бы сформулировать это более тонко. Но, к черту это. Я слишком расстроен. Она въелась мне под кожу. Мысль о ней с кем-то другим заставляет меня краснеть от раздражения. — Ты ходишь по дому Марса так, словно живешь здесь...
— Я действительно живу здесь, — резко говорит она. Затем она проходит вперед, располагаясь между моих раскрытых ног. Она хватает меня за подбородок, чтобы я поднял взгляд, встретившись с ней. — И давай кое-что, блять, проясним. Ты не владеешь мной, Райан Лэнгли. Мы целовались и танцевали, мы флиртовали, но я принадлежу только себе. Я не обязана тебе или кому-либо. И эта гребаная ревность вызывает у меня сильное отвращение. Так что советую тебе убрать это подальше, если ты когда-либо еще хочешь увидеть меня голой.
Ее речь закончилась, она убирает руку и наклоняется еще ближе, ее грудь колышется прямо перед моим лицом. Я чувствую какой-то аромат на ее коже, похожий на запах ладана или трав. Она отошла от меня так же быстро, как и приблизилась, схватив что-то с дивана за моей головой. Это плед. Она берет его и быстро обматывает вокруг себя, как тогу, перебрасывая конец с кисточкой через плечо.
— Вот. Счастлив?
— Нет, — стону я, откидываясь на подушки дивана. Я до сих пор вижу каждый сантиметр ее бедер. Теперь они искусно подчеркнуты. И эти гребаные соски до сих пор идеально торчат через мягкий материал серого пледа.
— К твоему сведению, здесь больше никого нет, — заявляет она. — Меня не трахали, Райан. Я была в сауне. Теперь, если позволишь, я оставила телефон на улице. Я позвоню Рейчел, и мы разберемся, какого хрена здесь происходит.