— Откуда, черт возьми, ты взялся? — вскрикиваю я, прикрывая обнаженную грудь левой рукой.
Я опускаю правую руку вниз, все еще держа телефон в руке, неудачно пытаясь прикрыть киску.
Красивые зеленые глаза Лэнгли становятся еще шире. Рот беззвучно открывается и закрывается как у рыбы, и он, наконец, выдает единственную мысль, которую может удержать в голове:
— Какого черта ты голая?
РАЙАН
О, Боже. О, черт. Вот дерьмо.
Подруга доктора Прайс стоит посреди кухни Комптона с голой задницей. Блять, она выглядит потрясающе. У меня слюнки текут. Я потею.
Весь день я разглядывал ее в этом сексуальном красном купальнике. Особенно, когда она выгнулась назад, опираясь на локти, и намазала кремом для загара свои сиськи. Глаза у нее были закрыты, она нежилась на солнце, как русалка на скале. Не буду врать, я завелся. Пришлось притвориться, что хочу поплавать только для того, чтобы окунуться с головой в холодную воду.
Теперь она стоит здесь и выглядит как мечта во плоти. Ее каштановые локоны рассыпаются по лицу и спускаются по спине. Плечи ярко-розовые и опалены солнцем. Как и веснушчатые щеки. Кончик носа блестящий и красный. Готов поспорить, если бы я прикоснулся к ее коже, то почувствовал бы солнечное тепло, горящее прямо под поверхностью.
Я опускаю взгляд вниз. Ее сиськи такие большие и полные, кожа вокруг сосков молочная и безупречная, переходящая в нежнейший румяно-розовый цвет. И у нее два идеальных бутона. Я мог бы высасывать из нее жизнь, доводя до оргазма одним лишь языком. Даже не заставляйте меня говорить о ее широких бедрах. Она сжимает их вместе, как будто это может скрыть от меня ее киску.
Хорошая попытка, красавица.
Тесс... так ее зовут. Коротко. Мило.
Тесс Оуэнс, лучшая подруга доктора Прайс.
Черт.
Я резко возвращаюсь в реальность, когда понимаю, что все еще стою на кухне Комптона, держа в руках охапку чипсов, и смотрю на голую лучшую подругу доктора моей команды. Не просто смотрю. Я строю планы, представляя, что буду делать с ней языком, руками...
Она хлопает рукой по груди и опускает другую руку, чтобы прикрыть киску.
— Откуда, черт возьми, ты взялся? — вскрикивает она.
Пульс учащается, когда я отвожу взгляд.
— Какого черта ты голая?
Слава Богу, она взволнована так же, как и я.
— Серьезно, там что, портал открывается? Ты что, ниндзя?
— Я воспользовался задней дверью, — отвечаю я.
— Ну, вернись в кладовку и дай мне найти полотенце или что-нибудь еще, — говорит она.
Я резко поворачиваюсь, готовый повиноваться, и врезаюсь локтем в дверной косяк.
— Ай… блять, — пакеты с чипсами выскальзывают из рук и падают на пол. Не обращая на это внимания, я закрываю глаза рукой, как будто мне двенадцать лет. Проблема только в том, что теперь я ничего не вижу, и врезаюсь лицом в стену кладовки Комптона. — Ай… дерьмо, — я отшатываюсь назад.
— О, Боже, — вздыхает она. — Ты в порядке?
— Ох, — стону я, отступая назад и сминая пакет с чипсами в процессе.
— Лэнгли, у тебя... у тебя кровь!
Я отвожу руку от лица, и да, на ладони кровь.
— Эм… все в порядке, — отвечаю я, откидывая голову назад и сжимая переносицу.
Она бросается к кухонному островку.
— Подожди, — отзывается она.
Я наклоняю голову вниз и вижу круглые изгибы ее идеальной задницы, когда та наклоняется над раковиной. У нее милейшие маленькие ямочки, спина наклонена, сиськи колышутся, когда она тянется к ручке раковины и выключает ее.
Я откидываю голову назад и быстро отвожу взгляд, когда она спешит обратно.
— Вот, — говорит Тесс, протягивая тряпку для посуды, смоченную водой. — Ты в порядке?
Я смотрю вниз на тряпку, затем на нее, стараясь удерживать взгляд выше груди.
— Эм… почему бы тебе не использовать это?
Она смеется, держа тряпку для посуды.
— Милашка, что мне, по-твоему, нужно сделать с этим? Шляпку для сосков?
Да, и именно сейчас я снова посмотрел на ее соски. Я застонал, откидывая голову назад.
Она подходит ближе и снова протягивает ее.
— Просто возьми. Нужно привести в порядок твое лицо.
Вздохнув, я беру тряпку, вытираю под носом, придерживая переносицу другой рукой.
— Слушай, не хочу лезть не в свое дело, — говорю я. — Но почему ты голая на кухне Комптона?
Она улыбается, скрещивая руки на груди. Это немного помогает, скрывая соски.
— Я остановилась здесь, — отвечает она. — И не ожидала, что появится кто-то еще. Вы все были на пляже. Почему ты на кухне Комптона?
— Он послал меня за едой, — отвечаю я, жестом указывая на пакеты с чипсами на полу.
Но подождите... черт, я что-то пропустил? Тесс, что, вдвойне запрещена? Быть другом Дока Прайс — это значит быть под оградой из цепей. Быть девушкой Комптона — это значит быть за кирпичной стеной.
— Ты живешь у Комптона?
— Ну, технически я живу у Рейчел, — отвечает она, опираясь голым бедром к островку.
— Но... это же дом Комптона, — отвечаю я, не понимая, что происходит.
Ее улыбка спадает, в глазах мелькает неуверенность, когда та убирает кудрявые волосы за уши.
— Да, эмм… мы обе останемся здесь. Рейчел знала, что я хочу провести время на пляже, и Джейк предложил нам обеим комнату для гостей на выходные. Не так уж и плохо. Уж точно дешевле, чем в гостинице.
Я вздыхаю с облегчением.
— Да, это было мило с его стороны.
— Да, он замечательный, — отвечает она.
У нее такие красивые глаза. Я думаю, они орехового цвета, по краям напоминают лесную зелень, а в середине имеют глубокий карамельный цвет. Что-то в ее глазах заставляет оранжевый цвет рыжих волос казаться ярче. Как будто она горит, как луч солнечного света.
Но то, как она улыбается и думает о Комптоне, вызывает желание доказать свою правоту. Я хочу вырубить его... или целовать ее до потери сознания. И то, и другое. Я чувствую первобытное желание заявить о себе. Это так нелепо, потому что я — Райан Лэнгли. Веселый парень, который всегда всем улыбается. Единственные соревнования, которых я жажду, могут быть на льду или на трассе «Mario Cart».
Я не хожу вокруг да около, говоря о том, что заявляю права на женщин и отбиваю привязанности других мужчин, как какой-то грубый пещерный человек. Но сейчас, когда передо мной стоит эта прекрасная обнаженная женщина, я чувствую, что готов отправиться на поиски дубинки.
Я Райан. Ты милашка.
— Так, ты и Комптон… вы не… ты с ним?
Она усмехается.
— Ни за что. Этот человек настолько под запретом, что его можно отнести к другому виду. Он как бабочка... или сексуальная рыбка в аквариуме. Тесс может смотреть, но не трогать.
— Почему он такой запретный?
Она просто смотрит на меня ровным взглядом.
— Щеночек, ты хочешь, чтобы он был доступен? Может, хочешь нас свести? Может, хочешь посмотреть, как он берет меня на этой кухне...