И я не полный мудак. Если я не опускаюсь ниже для них, то и они не делают этого. А это значит, что, чаще всего, мои свидания сводятся к поспешным поцелуям, горячим и тяжелым толчкам моего члена в презервативе.
Я не пытаюсь завоевать награду «лучший в мире любовник». Последние пятнадцать лет все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы забивать голы, выигрывать трофеи и попасть в НХЛ. Секс был скорее биологической потребностью. Я делал это, чтобы выжить. Чаще всего, руки мне было достаточно.
Но сейчас, с Тесс в моих руках, с ее вкусом на моем языке, все мои границы и попытки осторожничать ускользают. Я не хочу прижиматься ртом к ее киске, мне нужно это. Я жажду ее, как жажду воздуха. Рациональная часть моего мозга говорит мне, что нужно притормозить и держать дистанцию. Но мое сердце неконтролируемо бьется, и оно хочет, чтобы мы довели это дело до конца, даже если у нас есть только эта ночь.
— Ты ложишься на эту кровать, — говорю я, указывая за ее спину. — Я с тобой еще не закончил.
Она разворачивается, ухмыляясь, показывая мне свое красивое тело, пока подходит к кровати. Тесс не стройная худышка. Она настоящая женщина — большая грудь, полные бедра, пышная фигура, животик, и эта задница, от которой невозможно оторваться. Я слаб перед этой женщиной. Чертовски слаб.
Я чуть не теряю сознание, когда она заползает на кровать, выставляя свою идеальную задницу. Блять, я хочу пометить ее ямочки на коже. Я хочу пометить ее — зубами, руками. Я никогда особо не исследовал темную сторону своих желаний в постели. Опять же, у кого есть время? Но сейчас, Тесс стоит на коленях рядом со своей сумкой с игрушками, и я увидел кое-что из того, что там лежит. У меня такое чувство, что эта женщина более чем подходит мне.
Мой член такой твердый, что уже больно, но он должен дождаться своей очереди.
— Перевернись, — говорю я. — Ложись на спину и расставь ножки, красотка. Покажи мне свою киску.
Она разворачивается на середине кровати, на ее лице красуется мягкая улыбка. В комнате темно и единственный свет идет из ванной. Линия золотого света растягивается по ее бедрам и животу. Так чертовски медленно, она расставляет ноги, раскрывая для меня свою блестящую, розовую киску.
Моя душа покидает тело, когда она слегка смеется, из-за этого звука ее грудь колышется.
— Что случилось, щеночек? — поддразнивает она. — Так и будешь просто стоять там?
Видимо, она действительно хочет оставить меня умирать там, потому что смещает свой вес на правую руку, опуская левую между ног, чтобы погладить свой клитор. Она издает сладчайший хныкающий звук, который проходит сквозь мой твердый член прямо к моему гребаному сердцу.
Все связные мысли покидают меня, кроме одного слова: моя.
Никто, кроме меня, не прикоснется сегодня к этой красивой киске. Я делаю шаг к ней, и единственное мое желание — добраться до нее, почувствовать ее, погрузиться в теплый аромат ее кожи. Я хочу ощутить сладкий нектар ее возбуждения на своем языке.
И вот я делаю этот первый шаг... шаг на больное колено.
— Ауч... твою... блять… — вскрикиваю я, спотыкаясь и быстро восстанавливая равновесие, перенося весь свой вес на правую ногу.
— Райан, — вскрикивает Тесс, приподнимаясь. Похоть в ее глазах мгновенно сменилась обеспокоенностью. — О, Боже... — и тут она встает, соскальзывает с края кровати и бросается ко мне. — Мне так жаль, я не подумала. Я совершенно забыла про твое колено. Тебе больно? — она обхватывает меня за талию, пытаясь придержать и помочь с весом моего тела.
— Я в порядке.
— Давай, позволь мне помочь, — говорит она. — Садись.
— Я же сказал, я в порядке...
— Ты не в порядке.
Мы проходим около пяти шагов к кровати, и я поворачиваюсь, чтобы присесть на край. Тут же мои руки тянутся к ней, чтобы обхватить изгибы ее бедер, и я притягиваю ее к себе. Я подношу ее обнаженную плоть прямо к своему лицу, глубоко вдыхаю цветочный аромат ее кожи и касаюсь носом ее пупка. Я не пытаюсь подавить стон, когда мой член дергается в штанах.
— Райан, — вздыхает она, ее руки переходят с моих волос на плечи.
Я могу обманывать себя, думая, что она хочет продолжения, но чувствую напряжение в ее руках.
— Момент потерян?
Она переносит свой вес на одно бедро, пока расчесывает мои волосы пальцами. Я следую за этим прикосновением, поворачивая голову вместе с ее рукой.
— Райан, что мы делаем?
— Я думал, это очевидно, — отвечаю я, нежно сжимая ее обнаженную попку.
Ее глаза закрываются, но я чувствую нарастающее напряжение в ее руках. Блять, эта женщина мастерски отстраняется. Шелби предупреждала меня, а я просто не хотел верить.
— Тесс...
— Нам нужно остановиться, — говорит она, отходя от кровати... от меня.
Я позволяю ей уйти, мои руки касаются ямочек на ее бедрах, когда она отступает назад.
Черт, что я на самом деле думал здесь произойдет? У нас был один разговор о ее контролирующем бывшем, и это переключило мой мозг в режим работы. Я хотел защитить ее. Хотел, чтобы ей было хорошо. Хотел, чтобы она чувствовала себя защищенной, утешенной и желанной.
— Извини, — говорю я, поднимая руки вверх.
— Райан, нет. Ты не сделал ничего плохого. Пожалуйста, не думай, будто это не так.
Я киваю, внезапно ощущая себя неуверенно в этой комнате, пока она все еще голая. Я опускаю взгляд вниз.
— Не могла бы ты, пожалуйста, накинуть на себя что-то?
Впервые с момента нашего знакомства, она не пытается бороться со мной или отшучиваться из-за общего стеснения. Обойдя меня, она тихо двигается в сторону ванной. Через пару минут, она выходит завязывая пояс на маленьком розовом халате в цветочек вокруг своей талии. Эта чертова вещь едва ли может скрыть ее киску, а глубокий вырез декольте демонстрирует ее полную грудь.
Но, по крайней мере, это хоть что-то, верно?
— Прости, — говорит она, ее мягкий голос прорезает мое мысленное самобичевание.
Мой резкий взгляд поднимается к ее лицу.
— Что?
— Прости, — говорит она снова. — Клянусь, я не пыталась дразнить тебя, или руководить, или...
— Тесс, остановись, — рычу я. — Ты тоже не сделала ничего плохого.
— Я оттолкнула тебя, — признает она. — Я хотела... не чувствовать себя такой одинокой, — я слышу, как слезы застревают в ее горле. — Райан, я была так одинока...
Ее голос срывается, и я встаю на ноги. Я притягиваю ее к себе, мои руки обхватывают ее плечи, и я просто обнимаю ее.
— Все хорошо, — говорю я ей в висок, несколько ее мягких локонов касаются моих губ. — Я держу тебя. Ты в порядке.
Через мгновение она расслабляется, ее рыдания заглушает моя рубашка, а ее руки обвивают мою талию. Затем она прижимается ко мне. Мы расслаблены, но крепко связаны. Это приятно. По сравнению с ее мягкими изгибами, я весь с твердыми краями.
— Извини, — она икает, отстраняясь. — Я чертовски запуталась.