— Нет, — отвечаю я с пылающими щеками.
— Нет? — повторяет она, сверкнув глазами.
Тесс дразнит меня.
— Нет, — снова говорю я. — Никакого Комптона.
— Как нос, щеночек?
Я отбрасываю кухонную тряпку в сторону, замечая темное пятно крови.
— Я думаю, все... подожди... почему ты меня так называешь?
Она пожимает голым плечом.
— Потому что это тебе подходит. Ты как маленький потерянный щенок, ищущий дом, такой милый и чувствительный.
Я остаюсь неподвижен, с окровавленной тряпкой в руках.
— Что?
— Мне нравится думать, что я умею читать людей, — отвечает она. — Тебя трудно читать, Лэнгли.
— Зови меня Райан, — говорю я, проходя мимо нее, чтобы бросить испачканную тряпку на стол.
Она делает глубокий вдох и выдыхает.
— Хорошо. Тогда, Райан. Расскажи свой секрет, Райан.
— Секрет?
— Да, ты видел меня голой, так что это будет справедливо. Уравняем шансы.
— Какой секрет? — спрашиваю я, чувствуя, как заколотился пульс.
Эта женщина делает со мной вещи, которые я не могу понять.
Она снова пожимает плечами. Завтра ей будет больно. Через неделю или около того начнет сильно слазить кожа. Она не привыкла к этому флоридскому солнцу.
Потому что не живет здесь.
Она вне зоны доступа, завтра уезжает, и ты больше никогда не увидишь ее.
Она не твоя.
— Я хочу знать, какая ты на вкус.
Черт, неужели я только что произнес эти слова вслух? Кажется, да, потому что она смотрит на меня как на сумасшедшего.
— Райан...
— Поцелуй, — говорю я, задыхаясь. — Это мой секрет. Я хочу поцелуй. Один поцелуй. От тебя.
Ее полные губы приподнимаются с одной стороны, одаривая меня сексуальной полуулыбкой.
— И что такой парень, как ты, будет делать с одним поцелуем от такой девушки, как я?
— Смаковать, — отвечаю я. — Лелеять. Беречь на черный день.
Она снова улыбается, и я чувствую, как это согревает.
— Мне это нравится, — мягко отвечает она. — Не важно, где мы находимся, когда надвигаются тучи в мрачные и дождливые дни, мы можем вспомнить этот момент и остаться в нем. Можем вспомнить, каково это — быть обдуваемым ветром и поцелованным солнцем, и свободным.
То, как она произносит эти слова, завораживает. Я не могу отвести взгляд.
— Вот в чем дело, Райан, — говорит она. — Я обнажена и уязвима, поэтому ты должен быть настоящим джентльменом, хорошо? Не распускай руки. Ты просил поцелуй, и я его тебе дам.
О боже, этого не может быть. Я пришел сюда за чипсами. Даже не хотел приходить. Я проиграл в карты Сэнфорду. Теперь стою здесь, с великолепной обнаженной женщиной, и она собирается поцеловать меня.
Она слегка отталкивается бедром от кухонного островка, сокращая расстояние между нами. Мой рост — 185 см, что довольно средне для профессионального хоккеиста, но остальные в «Рэйс» — гиганты. Черт, Киннунен — настоящий медведь ростом 195 см. Катаясь на коньках рядом с ним, я чувствую себя почти ничтожным.
Но не сейчас. Опустив взгляд, я вижу, что лоб Тесс едва достает до моего подбородка.
— Ты не должна этого делать, — говорю я с колотящимся сердцем.
— Я хочу, — говорит она, взгляд такой мягкий. — Руки за спину, Райан.
Не раздумывая, я делаю то, что она говорит.
— Должна предупредить, — говорит она, и этот успокаивающий голос свербит глубоко внутри меня. — Я вся в песке.
— Я тоже, — отвечаю я. — Это дерьмо повсюду.
— Мгм… — она подходит еще на пару сантиметров ближе. — В волосах, на сиськах, между ягодиц.
Я ухмыляюсь.
— Ты все равно великолепна, Тесс.
— О, я знаю. Может оказаться, что я просто немного жестковата на вкус. Не держи на меня зла, ладно?
— Никогда, — отвечаю я с комком в горле. — Я могу быть на вкус как кровь.
Она качает головой.
— Нет, ты хорошо вытер. Ни капли не видно.
Я вздыхаю с облегчением. Это могло бы убить весь настрой.
— Ты хотел поцелуя, — говорит она, придвигаясь так, что ее голые сиськи касаются моей груди.
Я застонал, борясь с желанием прикоснуться. Вместо этого я крепче вцепляюсь в свои запястья.
— Да, — отвечаю я на одном дыхании.
Она прижимается ко мне своей нагретой солнцем кожей, пока я не оказываюсь прижатым к дверному косяку. Тесс поднимает руку, двумя пальцами проводит по моей груди, а затем прижимается к щеке.
— Один поцелуй, — шепчет она.
— Только один, — повторяю я, наклоняясь, чтобы вдохнуть ее аромат.
Она пахнет лосьоном для загара, морской солью и каким-то кокосовым шампунем.
Мы дышим друг другу в рот, губы разомкнуты. Ее глаза такие красивые. Тысяча веснушек покрывают лицо. Некоторые прячутся под ярко-розовым загаром.
— Один поцелуй, Райан, — бормочет она. — Для грядущих дождливых дней.
— Один поцелуй, — повторяю я.
Сделав шаг, я опускаю свое лицо к ее, встречаясь губами. Мы оба вдыхаем, целуясь.
Это не чмок или целомудренное касание губами. Нет, это обжигающий поцелуй. Бешеный взрыв. Наши рты открываются, и она стонет. Это сладчайший звук ноющей потребности. Она хочет меня. Хочет этого. От этого осознания я готов нарушить наш договор. Я хочу притянуть ее к себе, повалить на стойку. Хочу поклоняться ей, доставлять удовольствие, заставить выкрикивать мое имя, когда мы будем кончать вместе.
Обе ее руки обхватывают мое лицо, полные груди, обнаженные и теплые, прижимаются ко мне. Наши рты остаются открытыми, пока мы дразним и следуем друг за другом. Она сосет мою нижнюю губу, прикусывая зубами, и я пробую ее на вкус языком.
Этого достаточно. Должно быть достаточно. Потому что как только поцелуй начался, она отстраняется.
— Ммм... — она издает этот звук низким тоном, глаза закрыты, губы влажные от моих поцелуев.
Этого достаточно, чтобы я стал твердым в своих плавках. Если она посмотрит вниз, то все увидит. В этих чертовых штуках ничего не спрячешь.
Затем она отстраняется, убирает руки от моего лица, забирая с собой весь воздух. Улыбаясь, она подносит руку ко рту, двумя пальцами проводя по губам.
— Это было прекрасно, Райан. Ты хорошо целуешься.
— Ты тоже, — говорю я, удивляясь, что помню, как составлять предложения.
— Мне пора, — говорит она, бросая взгляд на часы над плитой. — А тебе нужно доставить чипсы, — она указывает на беспорядок на полу между нами.
Я киваю, все еще чувствуя себя ошарашенным.
— И, пожалуйста, не говори об этом Рейчел, — произносит она. — Я не стыжусь тебя или чего-то еще, — быстро добавляет она. — Ты ее друг, пациент. Я уважаю это.
Я снова киваю.
— Да, здорово. Все что угодно.
— Что ж, приятно было познакомиться, Райан, — она говорит это так непринужденно, словно только что не целовала меня и потрясала до глубины души.
— Да... приятно.
— Ну... пока, Райан, — говорит она, отходя еще на шаг.
— Пока, Тесс.
Она поворачивается и берет телефон с конца островка. После чего уходит, совершенно не стыдясь того, что на ней нет ни единого куска ткани. Изящные изгибы колышутся — ее бедра, ляжки. Я с замиранием сердца смотрю, как она поворачивает за угол и исчезает.
Теперь я стою здесь, один, на кухне Джейка Комптона, и одна мысль эхом отдается в голове: это только начало. Потому что я ни за что не позволю ей уйти просто так.