— Эмм... сэр, разве здесь не должны быть агенты? — спрашиваю я с возрастающей паникой. Я не могу сделать это. Не так. Мне нужен мой агент. Он присутствует на всех переговорах о моих договорах. — Я обсуждаю заключение договора только с моим агентом...
— Не нужно паниковать, — говорит мистер Тэлбот, поднимая руку. — Не беспокойся, мы привлечем юристов-кровососов в процесс. Более того, думаю, Тэйса уже отправила предварительный вариант контракта твоему агенту. Ты работаешь с Майком, верно?
— Да, сэр, — говорю я, кивая и до сих пор чувствуя себя на взводе. Я не вижу лежащих стопок бумаг для моего ознакомления. Может, он правда хочет поговорить. Тиски, которыми паника сжимает мою грудь, слегка ослабевают.
Мистер Тэлбот обходит стол с другой стороны, жестом приглашая меня сесть. Я неловко опускаюсь на один из двух стульев, стоящих по мою сторону стола, прислонив костыли к противоположному стулу.
— Как колено? — спрашивает он, наливая мне воду в стакан.
— Приходит в норму, — отвечаю я, принимая стакан. — Сейчас нужно только справиться с отеком и надеяться на то, что разрыв не станет хуже.
— Черт. Разрыв передней связки?
— Средней, — поправляю я.
— Точно. Я видел процесс удара. Неприятная штука. Но ты сильней, — говорит он. — Создан, чтобы продержаться.
— Да, сэр, — отвечаю я, делая глоток воды.
— Что ж, вчера я разговаривал с Майком, — продолжает он. — Он рассказал мне все о твоем новом соглашении с Nike. Это впечатляет, Лэнгли. Как раз то внимание, которое мы хотим привлечь к команде. Молодец.
— Спасибо, сэр, — отвечаю я, выпрямляясь на стуле. — Удивлен, что он рассказал вам об этом, ведь мы буквально только дали согласие.
— О, такие вещи всегда требуют много времени для налаживания, — с усмешкой отвечает Тэлбот. — Оставь это Майку, пусть он все решит. Говоря о контрактах, — добавляет он, чуть склоняясь вперед, и ставя локти на стол. — С нами у тебя подписан контракт лишь на год, верно?
— Да, сэр.
— Хотел узнать, нравится ли тебе здесь, в «Рэйс». Знаю, что в новой команде всегда тяжело, и не всем могут нравиться условия, но как ты себя чувствуешь? Есть ли что-то, что могло бы быть сделано иначе? Можем ли мы улучшить что-то?
Мое сердце замирает в горле. Не уверен, что мне следует говорить в такой ситуации. Майк всегда ведет переговоры о зарплате. Должен ли я вести себя круто? Попытаться сказать то, что он хочет услышать? Или просто говорить от чистого сердца?
Будто почувствовав мою дилемму, Тэлбот откидывается в своем кресле.
— Сколько тебе лет, Лэнгли?
— Двадцать два, сэр, — отвечаю я. — Мой день рождения был в сентябре.
— Черт, — говорит он со смехом. — Было бы мне снова двадцать два. Лучшее время гребаной жизни. Чувствуешь себя непобедимым. У Майли Сайрус ведь есть такая песня?
— Ммм, думаю, у Тейлор Свифт, — отвечаю я и прячу ухмылку за стеклянным стаканом. Я знаю, что это Тейлор Свифт. Я не подаю вида среди парней, но я самый настоящий фанат. Попробуйте вырасти в одном доме с моей сестрой и ее друзьями, и не полюбить Тейлор Свифт.
— Точно, ну двадцать два — прекрасный возраст, Лэнгли. Такой молодой парень как ты, с правильным сочетанием таланта, внешности и драйва… ты буквально сам можешь создать свою судьбу.
Правда в том, что я никогда особо не чувствовал себя молодым. Тебе не удается почувствовать молодость, когда ты частично воспитываешь сестру, пока мама работает в больнице на двух сменах, чтобы платить за твой хоккей. Не чувствуешь себя молодым, когда покидаешь дом в пятнадцать, чтобы соревноваться в Юношеской лиге. Не чувствуешь себя молодым, когда нужно зарабатывать на хлеб в восемнадцать, быть на переговорах о мульти-миллионных контрактах, пока большинство детей твоего возраста копят деньги на свою первую машину.
Но Тэлботу не нужны мои размышления о раннем взрослении. Так что, я просто киваю, делая еще один глоток воды.
— Слушай, я рациональный парень. Может, все, что ты хочешь, это выиграть немного времени на льду, забить пару шайб, и тогда ты будешь готов торговаться. Любая команда будет рада принять тебя. Это то, чего ты хочешь? Увидеть, как высоко ты можешь подняться?
Я взволнованно ставлю стакан на стол.
— Я...
— Буду честен с тобой, Лэнгли. Если ты хочешь каждый год попадать в плей-офф, и получить шанс побороться за Кубок Стэнли, то «Рэйс», возможно, не самый лучший вариант для тебя. Это другая команда, которая находится на другом уровне развития. Мы находимся на стадии становления. Я намерен построить что-то долговечное. И это требует времени и взращивания нужных талантов.
— Да, сэр...
— Скажу тебе это прямо сейчас. Мне не нужен такой талант, который будет занимать мой лед, рассматривая «Рэйс» в качестве трамплина в большие и лучшие команды.
— Конечно, сэр...
— Первый сезон — это тяжело, — признает он. — Мы согласовываем сделки, создаем команду и сталкиваемся со всеми трудностями, связанными с новыми сотрудниками и оборудованием. Это кошмар.
— Да, сэр, — говорю я снова.
— Но мы не можем просто успокоиться, — продолжает он. — Я уже думаю о следующем сезоне, и сезоне после этого. Черт, да я смотрю на десять лет вперед. Несколько ребят уже заключили четырех и пятилетние контракты с условием запрета на переход в другую команду. Они намерены остаться здесь и помочь мне создать команду, достойную играть в НХЛ.
Я выпрямляюсь на стуле.
— Сэр...
— Поэтому, я хочу узнать у тебя, Лэнгли, где ты видишь себя через пять лет...
— Сэр, — повторяю я, поздно осознавая, что почти кричу на него.
Он моргает и его темные глаза немного сужаются.
— Вот чего я хочу, — говорю я в тишине.
— Чего?
— Все, что вы только что сказали, — повторяю, взмахивая рукой. — Я хочу всего, и хочу этого здесь, в Джексонвилле. Знаю, я молод, и мне до сих пор нужно многому научиться, но я также был в этом деле на протяжении пятнадцати лет. Это стало моей жизнью с момента, как я стал достаточно взрослым, чтобы завязать собственные коньки. Играть в команде НХЛ... быть частью команды, — поясняю я. — Вот, чего я хочу.
Тэлбот сидит в кресле, наблюдая за мной.
Я погружаюсь в тишину.
— Есть ли парни, которые выпендриваются, довольствуясь тем, что их переводят из команды в команду, думая лишь о забитых шайбах? Да, конечно. И порой команде нужны такие игроки. Но я не один из них.
— Какой ты?
Я вздыхаю, подбирая нужные слова.
— Я из тех, кто задерживается, — отвечаю я. — Сэр, я остаюсь. Дайте мне шанс, безопасность, немного надежды на то, что моя джерси в сохранности, и я помогу вам построить команду, которая не только будет постоянно играть в плей-офф, но и привезет домой кубок.
Он ухмыляется.
— Это громкие слова, Лэнгли. Большие обещания. Ты правда думаешь, что сможешь превратить все эти слова в действия?
Я пожимаю плечами, также ухмыляясь.
— Мне двадцать два, помните? Меня не остановить, сэр.
Из него вырывается смех, и он опирается руками о стол, чтобы встать. Восприняв это как сигнал, я тоже встаю, беря свои костыли.
— Ты хороший человек, Лэнгли, — говорит он, обходя стол. — Ты — командный игрок. Команда тренеров, капитаны, поддерживающий персонал, все говорят о тебе одно: Райан Лэнгли — тот тип парней, который нужен в команде. Я хочу, чтобы ты был в джерси «Рэйс». Я оставлю тебя в команде. Но сейчас не буду пугать тебя обсуждением деталей, — добавляет он со смешком. — Позвони Майку сегодня. Я уже отправил ему документы.