Я лишь вздыхаю. Этот разговор заводит в тупик. Время сменить тему.
— Беа, я знаю, что ты его любишь, но разве ты можешь отрицать, что Трой демонстрирует эгоистичное и манипулятивное поведение? Твой сын — самовлюбленный...
— Достаточно, — прерывает меня она. — Я не позволю тебе превратить это в обличительную речь всех ошибок Троя. Хочешь поговорить о выборе? Ты абсолютно точно выбрала ненависть к нему. Выбрала видеть только плохое в нем, и это твой крест, который ты будешь нести. Но я ответила на этот звонок, чтобы поговорить о тебе. Я беспокоилась о тебе, Тесс. Ты не достойна меньшего, чем это, как ценный работник и как любимый член этой семьи.
— Я больше не член этой семьи, — отвечаю я, внезапно чувствую себя уставшей. — На данный момент, я просто заложник.
Наступает оглушительная тишина.
— Никогда не думала, что именно ты, а не кто-то другой, скажет что-то настолько невыразимо жестокое.
Слезы снова застилают мне глаза.
— Нет, Беа, знаешь, что невыразимо жестоко? Хочешь узнать последнее, что сделал твой сын, прежде чем выгнал меня из моего же офиса на прошлой неделе?
— Тесс...
— Он положил руку мне на горло и начал сжимать. Он душил, пока весь воздух не покинул меня, а я умоляла его отпустить...
— Прекрати, — умоляет она.
— Зачем мне прекращать ради тебя, если он не сделал этого ради меня? — настаиваю я, возмущение сквозит в каждом моем слове. — Он назвал меня шлюхой и душил. И все это после того, как он угрожал уничтожить меня. Неужели ты думаешь, в какой-то из вселенных я не попрошу развода после этого? Ты бы осталась юридически привязана к мужчине, который душил тебя, Беа? Мужчине, который нарушил свои клятвы и трахал других женщин на вашем брачном ложе? Мужчине, который принижает тебя и лжет? Мужчине, который преследует тебя, пугает, угрожает твоей работой и репутацией...
— Я не вынесу этого...
— Если я могу, то и ты сможешь, — кричу я. — Это твой сын, Беа. Думаешь, дело в неверности? Нет, твой драгоценный мальчик причиняет мне боль.
— Пожалуйста, остановись, — шепотом произносит она, и я знаю, что этого достаточно. Если я буду давить сильнее, она повесит трубку, а мне это не нужно. Мы обе плачем, наши эмоции вскрыты, как два оголенных нерва. Наконец, она нарушает тишину.
— Тесс, дорогая, вернись домой. Просто вернись домой и я помогу тебе справиться с этим. Мы не сможем исправить все, если ты не вернешься.
— Нет, — повторяю я. — Я больше никогда не окажусь в физической досягаемости от Троя.
— Что тогда? Ты прерываешь общение и со мной тоже? После тринадцати лет жизни, мы больше никогда не увидимся и все?
— Ты не должна прекращать общение со мной только потому, что я рассталась с Троем, — объясняю я, посылая желание в космос. Пожалуйста, Господи, пусть она не оставит меня, как это всегда делали остальные. — Я пыталась объяснить тебе это на протяжении трех лет. Я люблю тебя, Беа. Ты — мать, которой у меня не было. Я всегда любила тебя и восхищалась, и я хочу, чтобы ты была в моей жизни, но...
— Но ты не хочешь когда-либо видеть или говорить с моим сыном, предполагаемым домашним тираном, избивающим жену.
Она подводит итог так холодно, с такой покорностью. И именно в этот момент я понимаю, что потеряла ее. Боль прорывается сквозь меня, разрывая меня на части. Я едва держусь.
— Беа, — хнычу я в трубку, понимая, что это бессмысленно. Может часть меня всегда это знала.
— Можешь просто сказать, где ты? — снова спрашивает она. — Мне нужно знать, что ты в безопасности.
— Нет, — отвечаю я и слезы льются по моим щекам.
— Ты не скажешь мне?
— Нет, не могу.
— Почему?
Я говорю правду, которую мы обе знаем.
— Потому что я не верю, что ты не скажешь Трою.
Мы сидим в тишине этой правды. Я наблюдаю, как пара мужчин небрежно открывает ящик со льдом и достает несколько пакетов. Они идут к моей машине, готовые загрузить свой холодильник, как будто сейчас в этом автомобиле моя жизнь не сгорает в огне.
— Что будет дальше? — говорит Беа в итоге.
Обретя голос, я обращаюсь с мольбой.
— Если ты когда-нибудь по-настоящему любила меня, ты поможешь мне убедить Троя подписать бумаги. Это не должно оспариваться.
Чувствую ее нерешительность.
— Развод — такое уродливое слово, — отвечает она. — А как же пресса, наши клиенты, друзья...
— Есть выход, который не повлечет за собой пиар-кризис для семьи или фирмы, — говорю я, готовая развеять ее сомнения. — Но ты должна знать это, и тебе нужно услышать, Беа. Сними с себя образ матери, и вспомни о том, что ты генеральный директор. Трой хочет подорвать нас обеих. Если ты будешь на его стороне, то останешься с гранатой в руке, когда он выдернет чеку.
— Ты рисуешь достаточно мрачную картину.
— Это ты всегда беспокоилась о внешнем виде, — противостою я. — Хочешь сохранить публичное лицо своей семьи и компании? Тогда помоги мне. Только лишь раз отойди от своей слепой верности Трою. У меня есть идея, как перевернуть эту историю в позитивную сторону для всех, но если ты мне не поможешь, то Трой выиграет... и мы все сгорим.
Неважно, может ли она принять это вслух или нет, но Беа Оуэнс знает правду о своем сыне. Если ей придется поставить имя своей семьи и репутацию компании и мое или его поведение на карту, то я могу лишь помолиться, чтобы она сделала правильный выбор.
После минутного раздумья я слышу в ее тоне покорность.
— Хорошо. Попробуем по-твоему, Тесс. Просто скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделала.
Я улыбаюсь, когда в моей груди зарождается крошечное зернышко надежды. Оно слабое и такое ужасно хрупкое, но оно есть.
— Пусть он подпишет бумаги. Без документов о разводе на руках, весь мой план рухнет.
Она вздохнула.
— Я посмотрю, что можно сделать.
ГЛАВА 29
ТЕСС
Подъехав к дому Илмари, я с удивлением нажимаю на тормоза. На подъездной дорожке стоят две машины. Я сглатываю разочарование, когда до меня доходит правда: Райан дома. Я должна была понять, что команда не заставит травмированного игрока ехать через всю страну только для того, чтобы не участвовать в игре. После эпической бури дерьма, которым был этот день, мне действительно нужно идти туда и притворяться, что я не влюблена в своего соседа по комнате?
А я упоминала машины? Значит у него компания. Итак, пережив стычки с Марсом и Беа, я теперь должна изобразить тридцатитрехлетнюю горячую красотку, которая скоро разведется и точно не будет представлять своего соседа голым.
Потрясающе. Мне нравится этот опыт.
Я хмыкаю, оглядывая улицу вдоль и поперек в поисках другого места для парковки. Найдя место в соседнем квартале, я паркуюсь и иду по тротуару в сторону дома, готовясь к тому, чтобы показать себя.
Последние несколько дней было странно приятно иметь Райана Лэнгли в качестве соседа по комнате. Он ведет себя как идеальный джентльмен, помогая, где может, учитывая его ограниченную подвижность. Вчера он помог мне с продуктами, раскачиваясь на своих костылях с пакетами на запястьях.
Он всегда спрашивает меня, не нужно ли мне чего-нибудь, если заказывает еду. И в течение дня он посылает мне маленькие голосовые сообщения. Вчера ему было скучно заниматься физиотерапией, и я получила целую серию бессвязных голосовых заметок, в которых он, пыхтя, перечислял в трубку своих любимых персонажей «Сынов Анархии».