— Думаю, запекание живьем не очень-то расслабляет, — я скрещиваю руки на груди.
— Оно расслабит, если ты позволишь, — отвечает она. — Это наука.
— Какая наука утверждает, что это должно расслаблять?
Она глубоко вздыхает.
— Тепло сауны помогает облегчить боль в мышцах и суставах. Оно выводит токсины из организма, улучшает потоотделение, снимает стресс и даже может улучшить качество сна. Так что, может быть, если ты посидишь здесь полчаса, то действительно сможешь заснуть сегодня вечером, и тебе не понадобится, чтобы я рассказывала о том, как пользуюсь зубной нитью по утрам.
— Может быть, меня усыпляет не описание твоих повседневных занятий. Может быть, это просто комфорт от того, что ты рядом со мной. Когда-нибудь думала об этом?
Она замирает. Да, я только что сказал это вслух.
Ну... черт.
Она убирает мочалку с глаз и смотрит на меня.
— Райан…
— Шучу, — говорю я, заставляя себя ухмыльнуться.
Она закатывает глаза.
— Нет, не шутишь.
Да, я не шучу.
— Если тебе действительно так скучно, я принесла кое-что, что может тебя отвлечь, — говорит она.
— Что может отвлечь больше, чем потрясающе красивая обнаженная женщина, которая сейчас сияет, как богиня солнца, сидя на скамейке рядом со мной?
Она улыбается.
— Честно? Возможно.
Я оглядываю эту крошечную коробку. Здесь нет ничего, кроме стопки полотенец на конце скамейки.
— Что ты принесла?
— Щеночку любопытно, — говорит она, прислонившись к деревянной стене, глаза по-прежнему закрыты.
— Тесс...
Она смеется, садится и перекидывает мокрую мочалку через плечо. Ее кудри собраны в пучок на макушке. От жары ее кожа покраснела. Румянец распространяется по ее груди, плечам, расцветает на щеках. Именно такой я увидел ее в первый вечер, когда приехал в дом. У нее было такое же сияние. Оно освещало ее изнутри.
Может быть, в саунах есть что-то особенное...
— Ты доверяешь мне, Райан? — спрашивает она, одаривая меня сексуальной улыбкой.
Я замираю.
— Не понимаю.
— Доверяешь ли ты мне в том, что я сделаю так, чтобы тебе было хорошо? Это единственное правило, верно?
Я прищуриваю глаза.
— Детка, мы не можем трахаться здесь. Я отключусь.
— Разве ты не профессиональный спортсмен на пике физической формы?
— Ага, — отвечаю я, растягивая последний слог. — Но ты же помнишь, что я занимаюсь спортом на льду, а не на поверхности гребаного солнца?
Она снова смеется.
— Думаю, ты выживешь. На самом деле, думаю, это может сделать тебя новообращенным любителем сауны. Кто знает, какими способами мы могли бы обратить тебя сегодня вечером?
Любопытство вот-вот убьет эту кошку34.
— Тесс, просто скажи мне.
Она разворачивает полотенце на краю скамейки.
— О, что это за хрень? — говорю я, широко раскрыв глаза.
Она поднимает маленькую розовую игрушку.
— Это анальная пробка, Райан. И посмотри, какая она милая.
Она переворачивает ее, показывая мне розовый драгоценный камень в форме сердца, сверкающий на верхушке.
Я выдерживаю ее взгляд, сердце бешено колотится в груди.
— Тесс Мишель Оуэнс, ты просишь меня заняться с тобой анальным сексом в сауне Илмари Прайса?
— Я… подожди… Мишель? — она приподнимает бровь, глядя на меня. — Откуда, черт возьми, ты взял Мишель? Это не мое второе имя.
Я пожимаю плечами.
— Я его придумал. Мне показалось, что это как раз тот случай, когда нужно назвать полное имя. Ты серьезно хочешь, чтобы я засунул это тебе в задницу? — говорю, указывая на игрушку. — Это то, что сделает время в сауне более веселым?
Она хихикает, прикусывая нижнюю губу так, что у меня дергается член.
— Не совсем. На самом деле, я хочу засунуть это в твою задницу.
Сердцебиение прекратилось.
— А вот эту пробку я хочу, чтобы ты вставил в мою задницу.
Полностью развернув полотенце, она показывает красную пробку, почти в два раза больше розовой.
Моя душа покидает тело.
— О, и они вибрируют, — добавляет она. — И у каждого из нас будет пульт дистанционного управления, чтобы мы могли поиграть с настройками. Я думаю, чтобы немного оживить обстановку, я возьму твой пульт, а ты мой.
— Тесс… — звук выходит сдавленным. — Ты... какого хрена?
— Ты доверяешь мне, Райан? Ты хочешь, чтобы тебе было хорошо?
— Да, но…
— Ты когда-нибудь раньше играл с простатой?
— Нет, — стону я, сползая со скамейки. — У меня никогда не было ничего в заднице. Я не… вещи выходят, они не входят. Верно?
— О, милый щеночек, — говорит она, качая головой. — Позволь мне объяснить тебе кое-что, хорошо?
— Пожалуйста, не надо, — умоляю я, боясь и желая этого одновременно.
Она придвигается ближе, ее блестящая от пота грудь касается моей руки.
— Представь наполненность внутри себя, — говорит она голосом, который притягивает меня, как зов сирены.
Я крепко зажмуриваюсь, держась за твердое дерево скамейки. Не могу заглушить звук ее голоса... и, судя по реакции моего члена, я и не хочу этого делать.
— Ты сосредотачиваешься на ощущении этого, — продолжает она. — А потом... внезапно... искра жизни. Она гудит, вибрации распространяются наружу, поглощая тебя, пока все, что ты чувствуешь, это волны тепла, каскадом проходящие через тело и накрывающие тебя.
Я стону, мой член подергивается у ноги.
— И пока ты получаешь удовольствие, ты чувствуешь себя богом, зная, что контролируешь мое удовольствие.
Я замираю.
— У тебя будет мой пульт, Райан. Ты будешь решать, буду ли я просто стонать во время оргазма... или кончу с криком. В любом случае, я буду давиться твоим членом, когда буду это делать.
— Блять.
Я хватаю ее за шею и притягиваю к себе. Наши влажные, липки от пота тела прижимаются друг к другу, когда мы целуемся. Я поглощаю ее, глубоко целую, дразню языком, прикусываю губу. Она прижимается ко мне, ее руки тянутся к моей груди.
— Доверься мне, Райан. Позволь мне сделать так, чтобы тебе было чертовски хорошо.
— Сделай это, — говорю я ей в губы, моя левая рука опускается вниз, чтобы ущипнуть ее сосок. Она задыхается, дергаясь в моих объятиях, и я смеюсь. — Но ты будешь первой. Ничто не войдет в мою задницу, пока я не увижу, как ты вставляешь что-то в свою.
Она улыбается, отстраняясь от меня, в ее глазах появляется лукавый блеск.
— Уже. Я сидела с ней все это время.
Мои глаза расширяются, когда я оглядываю ее тело.
— Что?
— Ну, да. Ты не можешь просто так взять такую торпеду и засунуть ее себе в задницу, Райан, — она указывает жестом на красную пробку. — Анальные игры требуют подготовки. Это правило номер один. Я сидела с пробкой тридцать минут, чтобы все хорошо растянулось.
— Покажи мне, — говорю я, чувствуя, как сердце застревает у меня в горле.
Словно богиня, которой она и является, Тесс встает и поворачивается ко мне, излучая уверенность, когда опирается обеими руками о стену и наклоняется.
Мои руки реагируют как магниты, поглаживая ямочки на ее попке, когда я раздвигаю ее ягодицы.
— Срань господня.
Маленький белый бриллиант подмигивает мне из ее попки.