А потом они все заявили, что меняют свои фамилии на Прайс.
Сколько раз может, метафорически говоря, взорваться голова человека?
Они все немногословны и скрываю подробности, но, мне кажется, что Киннунен только с ней. Это ведь так, да? Он женится на ней... и другие женятся на ней... и друг на друге... но он не женится на двух других? Думаю, именно это мы и наблюдаем сегодня. Опять же, детали неясны.
Я делаю глоток своего коктейля, опускаясь на пустой стул рядом с Дэвидсоном. В зале оживленно, хоккеисты сливаются с толпой голливудской элиты. Я нечасто впадаю в ступор из-за звезд, но, клянусь Богом, если на этой свадьбе появится Аль Пачино, я, нахрен, потеряю сознание.
Нови проскальзывает в наш ряд и садится на пустой стул рядом со мной, на его лице появляется хитрая ухмылка.
— Ребята, я только что потрогал Грэмми.
— Что?
— Грэмми Хэла, — отвечает он, покачивая головой. — Она стоит вон там, на полке за пианино. Я дотронулся до него.
— Ты не сделал этого, — хмыкаю я.
Рядом со мной Дэвидсон выгибает шею, глядя в угол комнаты.
— Я сделал, — отвечает Нови.
— Он это сделал, — добавляет Морроу, опускаясь на свободное место рядом с ним. — Он заставил меня это сфотографировать.
Нови ухмыляется, показывая мне экран своего телефона.
Я вздыхаю. Этот засранец не только потрогал Грэмми Хэла Прайса, но еще и взял с полки. Он держит статуэтку в руках, ухмыляясь, как полный придурок.
— Нов, ты не можешь просто так брать с полки чужие трофеи, — шиплю я.
— Почему нет? — он пожимает плечами, засовывая телефон в передний карман своего костюма. — Коули тоже держал ее в руках.
— Придурок, — ворчит Морроу, пихая его локтем. — Я же просил тебя не рассказывать.
Я снова хмыкаю.
— Вы двое — идиоты.
Они начали ругаться, споря о том, чья идея это была.
— Ребята, это странно, да? — повторяет Дэвидсон, наклоняясь ко мне, чтобы громко шепнуть им. — Больше никто не скажет это? Только я?
Нови и Морроу замирают, медленно поворачиваясь, чтобы посмотреть на Дэвидсона. Они оба защитники, так что каждый из них выше меня на несколько сантиметров и имеет около 14 килограмм мышц. У Нови на щеке зигзагом тянется неровный розовый шрам. Он все еще заживает после того, как парень получил коньком по лицу и ему пришлось наложить сто тридцать швов. Этот человек уже в совершенстве овладел искусством хмуриться. Он же русский, так что они уже рождены с этим навыком, верно? Это как заводская настройка. Но теперь, когда он хмурится, он выглядит так, будто он собирается убить вас и вашу собаку, и выкорчевать ваши домашние растения, просто чтобы показать себя мудаком.
— У тебя есть проблемы со всем этим, Дэйв-О? — говорит он, и мускул на его челюсти дергается.
Я замираю, чувствуя себя зажатым между ними.
— Да, если у тебя есть проблемы с пребыванием здесь, то дверь там, — повторяет Морроу с таким же жестким тоном. Это странное выражение для него, потому что за пределами льда, Коул Морроу очень приятный парень. Хоккейные зайки8 сходят по нему с ума. Его обычная обаятельная улыбка сменилась оскалом, пока он ждал, что скажет Дэвидсон.
— Нет, я спокоен, — наконец говорит Дэвидсон, вжимаясь в спинку стула. — Все в полном порядке.
— Чертовски верно, — отвечает Морроу.
— Почему бы тебе просто не помолчать сегодня, Дэйв-О, — говорит Нови, отстраняя его.
Дэвидсон вздрагивает, но молчит. Он всего лишь запасной вратарь, и сезон у него пока складывается хреново. Он не может отвечать основному защитнику, и он это знает. Если только он не хочет, чтобы Нови превращал его жизнь в ад каждый раз, когда он выходит на лед.
Нови и в лучшие дни ведет себя, как мудак, но то, как он защищает членов нашей команды, как ни странно, выглядит трогательно. Кто бы мог подумать, что он окажется таким союзником?
— О, Боже, — вздыхает Морроу. Он хватает Нови за плечо, и тут они оба поворачиваются. Они превращаются в пару взволнованных белок, которые шепчутся друг с другом и толкаются.
— Лангерс, смотри, — шипит Нови, хлопая меня по плечу.
Я поворачиваю голову, следуя за их взглядом в угол комнаты, где стоит и смеется Хэл Прайс, а его рука лежит на плече не кого иного, как Аль, мать его, Пачино.
ГЛАВА 4
РАЙАН
— Мне кажется, Лангерс сейчас описается, — смеется Морроу.
— Заткнись, — я отвожу взгляд от видения Хэла Прайса, смеющегося с Аль Пачино.
Наш капитан, Салли, опускается на сидение позади нас, широко улыбаясь, как ребенок в Диснейленде.
— Ребята, Слэш здесь.
Мы все поворачиваемся, следуя его указанию, и смотрим в другую сторону комнаты, где определенно стоит Слэш рядом с Элис Купер.
Да, это круто.
— А ведь я собирался пропустить все это, оставшись нежиться в джакузи, — добавляет Салли, качая головой в неверии.
— Дамы и господа, прошу вас занять свои места, — раздается глубокий голос в начале комнаты. — Думаю, мы готовы начать эту вечеринку.
Мы все поворачиваемся. Говорящий — брат Дока, я думаю. Ходят слухи, что она тоже близнец, как и Комптон. Его сестра тоже где-то здесь. Я познакомился с ней во время разминки перед матчем. Не удивительно, что он молчит о ней при нас. Она — десять из десяти. Скорее всего, ученый-ракетчик или что-то крутое в этом роде.
— Джонни Депп здесь, — визжит Поппи, опускаясь на последнее свободное сидение рядом с Морроу. — Господь милостивый, я сейчас упаду в обморок, — она драматично прижимает пальчики с маникюром к груди.
— Поп, ты видела Слэша? — говорит Салли, наклоняясь между сидениями.
— Нет, — задыхается она, поворачивая голову.
— И Аль Пачино, — добавляет Морроу.
— О мой Бог, — хнычет она, крепко вцепившись в его руку. — Это так захватывающе. Не могу поверить, что они запретили фотографировать. Я сейчас умру.
Конечно, нашему менеджеру по связям с общественностью нужны фотографии, на которых «Рэйс» запечатлены бок о бок с голливудскими знаменитостями и рок-королями. Но громилы на входе были предельно ясны: никаких фото и видео.
— Знаете, мы все тоже вроде как большие шишки здесь, — бормочет Нови, скрестив руки. — Хоккей — это индустрия с оборотом лишь в несколько миллиардов долларов в год...
— Тише, — говорит она, оглядываясь по сторонам.
Я хихикаю, переключая телефон в беззвучный режим. Док и ребята никогда не забудут эту ночь. Это уже самая крутая свадьба на свете, а она еще даже не началась.
Прошло всего несколько минут, пока все расселись. Больше половины находящихся в этой комнате — игроки команды «Рэйс». Не думаю, что кто-то предпочел остаться в отеле. Даже тренеры здесь. Главный тренер Джонсон сидит сзади, через три места от Слэша.
Вдруг кто-то из ребят начинает аплодировать и выкрикивать слова поддержки. Я поворачиваюсь и вижу Киннунена, который идет по импровизированному проходу между стульями. Он — один из самых хорошо одетых парней в команде. Сегодня он надел костюм цвета мха, без галстука. Если бы я надел костюм такого цвета, то выглядел бы как идиот. А на нем он выглядит особенно круто.