Конечно, моя расчетливая Дева все продумала.
— Райан...
— Это все не говоря уже о том, насколько ненужным я считаю институт брака, — говорит он мне. — Любовь есть любовь, верно? Посмотри на Рейчел и ее парней. Просто посмотри, с каким дерьмом им приходится иметь дело, выбирая, кому жениться, а кому устраивать церемонию бракосочетания. А что они будут делать, когда у них появятся дети? Кто будет отцом? Это полная чушь.
— А потом посмотри на себя, — говорит он, махнув на меня рукой. — Все, чего ты хочешь, — это разорвать брак, который тебя больше не устраивает, и все равно ты в ловушке. Прошло уже три гребаных года, а ты не можешь освободиться от этого мудака. Это безумие.
Я сдерживаю слезы, когда он отходит от меня, бормоча проклятия.
Затем он сокращает расстояние между нами, берет меня за плечи и пристально смотрит мне в глаза.
— Если это поможет тебе перестать бояться, я дам тебе клятву прямо здесь и сейчас. Тесс Оуэнс, я никогда не попрошу тебя выйти за меня замуж. Эти слова никогда не слетят с моих губ, ясно?
Наши тела гудят от напряжения, когда мы так близко. Как будто мое знает, что жаждет его. Оно знает, что он рядом. Чувствует ли он то же самое? Дрожь в его пальцах заставляет меня думать, что да.
— Но давай больше ни на секунду не будем отвлекаться на разговоры о браке, которого никто из нас не хочет и который нам не нужен, — говорит он, все еще крепко прижимаясь ко мне. — Дело не в этом. Просто признай: ты боишься.
Я задыхаюсь, отстраняясь от него. Моя решимость твердеет под взглядом его глаз.
— Я ничего не боюсь, — говорю я с бешено бьющимся сердцем.
— Лгунья, — его руки скользят по моим плечам, чтобы обхватить мое лицо. — Ты боишься этого. Ты боишься меня и того, что чувствуешь ко мне.
Я фыркаю, звук застревает у меня в горле.
— Думаешь, что знаешь меня?
— Да.
— С чего бы мне тебя бояться?
— Ты боишься того, что я могу тебе предложить, — отвечает он. — Ты боишься того, что я представляю.
— И что же это? — спрашиваю я, стараясь не обращать внимания на то, как загорается мое тело от его прикосновений, на то, как я прижимаюсь к нему ближе даже сейчас.
— Надежда, — шепчет он, его губы в нескольких сантиметрах от моих.
Я крепко зажмуриваюсь.
Надежда. Это слово опасно. Это слово возвышает тебя и разрушает, не оставляя ничего, кроме обугленного и разбитого месива. Надежда на то, что моя мать может измениться, что она может научиться оставаться. Надежда на то, что я кому-то нужна. Надежда на то, что Трой — тот самый, что мы будем счастливы. Надежда на то, что его семья примет меня. Надежда на то, что мы найдем выход, что он сможет снова научиться любить меня.
— Нет. У меня нет надежды...
— Да, есть, — настаивает он, его руки скользят по моим плечам. — Ты защищаешь себя этой ерундой о том, что живешь настоящим. Но я вижу тебя, Тесс. В глубине души ты надеешься, что заслуживаешь большего, чем то, на что ты соглашалась в прошлом.
Откуда он меня так хорошо знает? Он не должен узнать меня. Я не могу его впустить.
— Никто никогда не ставил тебя на первое место, Тесс. Ни твоя семья, ни Трой, ни даже Рейчел, — он произносит эти слова так небрежно, что они разрывают меня на части. — У нее своя жизнь, свои приоритеты. Я даю тебе надежду, что ты заслуживаешь быть на первом месте.
— Я знаю, чего заслуживаю, — говорю я, и мои стены твердеют, когда я борюсь с ним даже сейчас.
— Тогда скажи мне, — бросает он вызов, его взгляд жесткий и прямой. Он не отступает. — Скажи мне, чего ты заслуживаешь. Скажи это вслух.
Я отстраняюсь, мои руки тянутся к его запястьям, когда я пытаюсь оторвать его от себя, разорвать нашу связь.
Он фыркает, наблюдая, как я извиваюсь, хотя держит меня нежно.
— Ты пускаешь пыль в глаза, Тесс. И так хорошо играешь свои роли. Смеющаяся Тесс. Веселая Тесс. Кокетливая Тесс. Ты носишь эти ярлыки, словно маски для вечеринок, плывя по течению жизни в надежде, что люди не будут пытаться увидеть, кто скрывается под ними.
— Я знаю, кто я, — возражаю я, понимая, что это чушь собачья. Он тоже. Хорошо это или плохо, но Райан знает меня. Прошло всего несколько месяцев, но он знает меня. И, конечно же, лучше, чем когда-либо знал Трой.
— Испуганная Тесс, — настаивает он, не давая мне забыть правду. — Одинокая Тесс. Злая Тесс, которая просто хочет что-то почувствовать, верно? Сколько раз ты мне это говорила? Мы друзья, которые трахаются, чтобы чувствовать себя хорошо. Но тебе не нужны бездумные оргазмы. А мне не нужно ничего из того, что могут предложить Ками, Клеопатра или любая другая женщина. Как я могу, когда существуешь ты?
— Райан, пожалуйста...
Он все еще смотрит на меня так, словно я — его мир. Это ошеломляет и унижает, и я не знаю, чем я это заслужила. Я не знаю, как это заслужить.
— Ты заслуживаешь второго шанса, Тесс, — говорит он, читая меня, как чертову книгу. — Во всем: в любви, приключениях. Я хочу помочь тебе. — Он убирает мои волосы назад, заправляя их за ухо. — Ты девушка моей мечты. Пока ты на этой земле и дышишь, я знаю, чего хочу. Я знаю, к чему стремлюсь.
И теперь я цепляюсь за него, слова не дают мне покоя. Мне нужно, чтобы он увидел меня. Мне нужно, чтобы он понял, как работает моя уязвимость. Иногда я не могу говорить. Иногда я могу только делать. Я смотрю на него снизу вверх, протягивая руку душой, умоляя его поймать меня, когда я падаю. Умоляю его позволить нам упасть вместе.
Подойдя ближе, он обхватывает меня левой рукой за талию, а правой касается моей щеки и приподнимает мое лицо, вглядываясь в потерянное выражение.
— Ты не готова рассказать мне о своих чувствах, и это нормально. Но, Тесс, ты мне покажешь.
— Как? — спрашиваю я, желая попробовать. — Что я могу сделать?
— Покажи мне, что ты чувствуешь. Мы закончили трахаться без чувств. И уже давно. Так что снимай трусики и клади их на стойку. Сейчас.
Я вся трепещу от желания и предвкушения.
— Райан...
— Не говори больше ни слова, — говорит он, прижимая пальцы к моим губам. — Ты покажешь мне, что ты чувствуешь ко мне, Тесс. — Он отпускает меня, снимает футболку и бросает ее на кухонный пол. — Мы трахаемся с чувствами. Всеми. Всеми до единого. Отдай мне свой гнев, свою страсть, все свои разбитые мечты. Покажи мне, как тебе не все равно.
О, спасибо Господи.
Мне не нужно этого говорить. Наше общение намного глубже. Души могут выражать нечто большее, чем просто слова, и моя душа взывает к нему. Я как будто слышу, как он тоже зовет меня, умоляет вернуться домой. Приди и найди его. Приди и верни его мир на правильную ось.
— Покажи мне, — снова умоляет он, сбрасывая ботинки.
Я поднимаю трясущиеся руки к вороту своего длинного белого свитера и стаскиваю его с плеч, роняя на пол. Он видит меня, стоящую посреди кухни в моем простом платье с запáхом. Оно черное, с маленькими красными и белыми цветочками. Медленно поднимая руки, я развязываю завязки на талии и расстегиваю платье спереди, чтобы оно упало на пол.
И вот я стою на кухне в своем простом белом бюстгалтере и голубых хлопковых трусиках. Но Райан смотрит на меня так, будто на мне лучшее белье от La Perla63. Он подходит ко мне без рубашки, хватает меня за лицо, прижимается губами к моим губам, смакуя поцелуй. Это происходит быстро и жестко, а затем он отстраняется, его пальцы впиваются в кожу моей спины, расстегивая застежки бюстгальтера. Он осторожно стягивает бретельки с моих плеч, бросая бесполезный бюстгальтер на пол.