— Почему ты была в канаве? — спрашивает Джейк, не сводя с меня добрых глаз.
Я поджимаю губы, пытаясь подавить воспоминания о, возможно, одной из худших ночей в моей жизни. Но не тут-то было. Открыв эту мысленную дверь, я снова ощущаю все это. Я почти чувствую холодный дождь на своей коже.
— Это был мой день рождения, — начинаю я. — Я должна была быть на своей не-такой-уж-сюрприз вечеринке, но вместо этого решила напиться и побродить по улицам Цинциннати.
— Это был мой первый вечер в городе, — добавляет Рейчел. — Спортивная клиника пригласила всех новых жителей на ужин, поэтому я была в модном наряде.
— Почему ты не захотела пойти на свой день рождения? — спрашивает Райан, уделяя мне все свое внимание.
Я прочищаю горло, не смущаясь, выдерживая его пристальный взгляд.
— Ну, учитывая, что ранее в тот же день я застукала своего мужа в офисе со спущенными штанами, когда его секретарша давилась его членом, у меня не было праздничного настроения. Особенно после того, как я попала на вечеринку-сюрприз и увидела, как она дует в свисток теми же губами, которыми делала минет моему мужу. Так что да, я сбежала через окно в ванной и вместо этого напилась.
— Господи Иисусе, — Джейк свирепо оглядывает сидящих за столом партнеров. — Если кто-нибудь из вас когда-нибудь сделает это со мной, я просто подожгу здание. Вы, блять, предупреждены.
— Прости, Тесс, — говорит Райан, его рука касается моего бедра.
Я отстраняюсь и снова хватаюсь за свой напиток.
— В конце концов, все обошлось, — говорю я непринужденным тоном. — Рейчел отвезла меня к себе в отель, вытерла и уложила на свой очень неудобный диван. По-моему, я проплакала в ее объятиях часа два, меня вырвало в ванной, а утром мы съели гору французских тостов. С тех пор мы лучшие подруги.
Рейчел слабо улыбается мне. Трудно думать о том, с чего мы начинали, и не чувствовать, что меня преследует та самая сломленная версия меня самой. Это была Тесс Оуэнс на самом дне. Безнадежная, безрадостная, без друзей. Я была слишком зла и смущена, чтобы ползти обратно к Трою, в дом, который никогда не был домом. Вместо этого я была готова замерзнуть в канаве. Я действительно чувствовала себя хуже замерзшей, мокрой уличной кошки.
Но тут появилась Рейчел и улыбнулась мне, как темноволосый ангел. Она протянула руку и буквально вытащила меня из моих страданий. Она взяла все эти разбитые, сломанные кусочки меня и помогла собрать их вместе с помощью скотча и клея. Мы стали вместе жить, готовить, покупать мебель и продукты. Мы готовили Маргариту64 в нижнем белье и танцевали на кухне. И, боже, как мы смеялись.
Она ведь врач, верно? Она знает, как поставить диагноз и выписать нужное лекарство. В моем случае, лекарством от безграничного стыда и отчаяния, которые я испытывала из-за своего неудачного брака, стал безудержный смех, от которого трещали ребра и лопалась селезенка.
И бессмысленный секс с горячими женщинами.
О, и огромное количество тайской еды.
— Ты проделала огромную работу, Тесс, — говорит Рейчел, сидящая напротив. — Я давно не видела тебя такой счастливой, — добавляет она, улыбаясь Райану. — Джексонвилл идет тебе на пользу.
— Как и секс с симпатичными хоккеистами, — поддразнивает Калеб. — Ой, — шипит он, свирепо глядя на Марса, который, вероятно, только что пнул его под столом.
— Да уж, тебе ли не знать, — поддразнивает его Рейчел в ответ.
Джейк, сидящий напротив меня, смеется.
— Чувак, ты что, только что назвал Лангерса красавчиком?
— Черт, ребята, уже почти час дня, — говорит Калеб, игнорируя своих партнеров и опуская взгляд на телефон.
За столом раздаются коллективные стоны. Никто из них не хочет идти сегодня на пресс-конференцию.
Они все выскальзывают из кабинки, парни Рейчел целуют ее на прощание. Мы с Райаном приехали вместе, и я вдруг понимаю, что если он уедет, то...
— Вот, — говорит он, протягивая ключи.
Я поднимаю взгляд.
— Я не могу взять твою машину.
— Я еду с ребятами. Они подвезут меня позже.
— Но…
— Расслабься, — говорит он с улыбкой. — Это связка ключей, а не кольцо с бриллиантом. Тебе просто нужно поехать домой.
И затем, как будто у нас это вошло в привычку, он наклоняется и целует меня прямо на глазах у Рейчел, опуская ключи в мою раскрытую ладонь.
— Увидимся позже, красавица, — говорит он мне в губы.
И в этот момент он выскальзывает из кабинки, забирая с собой весь мой воздух. Парни уходят, оставляя нас с Рейчел одних за столиком. Я смотрю на нее через пустую суши-лодку. Когда мы заказываем суши с четырьмя хоккеистами, у нас ничего не остается, даже имбиря.
— Почему вы все так спокойно к этому относитесь? — спрашиваю я, скрестив руки на груди и пристально глядя на нее.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она, делая глоток диетической колы.
— Я имею в виду, почему ты не угрожаешь ему и не делаешь его несчастным своими назойливыми вопросами и попытками лучшей подруги защитить мою добродетель? Где же праведное негодование?
Она ухмыляется.
— Почему ты думаешь, что мы этого еще не пробовали и это просто не сработало?
Я закатываю глаза.
— Кроме того, тебе действительно нужно, чтобы я защищала твою добродетель?
— Тебе никогда не нравился никто из тех, с кем я встречалась, — настаиваю я, и мой взгляд становится еще более пристальным.
Она встречает мой пристальный взгляд.
— Так вот что ты делаешь, Тесс? Вы с Лэнгли встречаетесь?
Я наклоняюсь через стол.
— Что ты задумала, Рейчел Прайс? Ты всегда ненавидела моих партнеров.
— Потому что ты всегда встречалась с неудачниками, которые тебе не подходят, — отвечает она.
Я фыркаю, отстраняясь.
— Эрика была искусствоведом с дипломом Брауна. Она играла на альте и говорила на четырех языках. Ты называешь ее неудачницей?
— Она была эмоциональной пиявкой, которая надоела тебе до смерти, — парирует она, не сбиваясь с ритма. — И секс был в лучшем случае посредственный, ты сама мне говорила. Она не подходила тебе, Тесс. Тебе нужно... больше. Тебе нужны компетентность и уверенность в себе. Тебе нужны волнение и игривое любопытство. И тебе нужен кто-то, кто сможет тебе сказать, что ты неправа, — добавляет она с многозначительным видом.
— О, и ты думаешь, что двадцатидвухлетний парень-хоккеист способен на все это?
— Скажи мне, что это не так, — парирует она. — Тесс, я никогда не видела, чтобы ты сияла так, как рядом с Райаном. Тебе комфортно с ним. Ты — это... ты. Что в нем такого, что тебя так зацепило? Что случилось?
— Я рассказала тебе, что произошло, — отвечаю я, понизив голос. — У нас был секс, — произношу я одними губами последнее слово.
Она закатывает глаза, продолжая говорить обычным тоном.
— Я знаю, что вы занимаетесь сексом. Именно это и произошло на этой неделе. Я говорю о том, что было до этого.
— До чего?
— Раньше, — настаивает она. — Вы двое неделями хранили маленькие грязные секреты. Черт, я почти уверена, что прошли месяцы. Иначе как ты могла так быстро на нем зациклиться?