— Я... черт... это был пляжный день, ясно? У нас был своего рода судьбоносный момент.
— Да, футбольным мячом по голове, — отвечает она. — Я стояла прямо там.
— Нет, это было после.
— После чего?
— После пляжа.
Ее глаза сужаются.
— Ты только что сказала, что это было в день пляжа.
— Это было после того, как я ушла с пляжа, — объясняю я. — Я вернулась в дом, чтобы подготовиться к ужину с Чарити, и, возможно, я сняла свой купальник и бросила его в стиральную машину. А потом я, возможно, немного... побродила голышом.
— О, Тесс, — Рейчел качает головой, и на ее губах появляется улыбка.
— Да, ладно? Он видел меня голой в день пляжа. Он был в кладовке, рылся там, как енот, в поисках чипсов, а я его не заметила.
— И ты дала ему еще больше поводов для разглядывания, — поддразнивает она. — Так это и есть тот самый большой секрет? Он видел тебя голой в тот день на пляже?
Я снова смотрю на нее. Она замирает, и улыбка исчезает с ее лица.
— О, что, черт возьми, ты сделала? Ты трахалась с Райаном в тот день на пляже? Тогда все это и началось...
— Нет, — резко говорю я. — И тише. Неужели нам нужно, чтобы весь ресторан знал о наших делах?
— Может, ты просто расскажешь мне, что произошло...
— Мы поцеловались, ясно? — говорю я, перебивая ее. — Мы... ну, у нас был чертовски прекрасный момент, если хочешь знать. Он был кокетливым, милым и внимательным, и мы поцеловались, и я была обнажена, и это было волшебно. И я не говорила тебе, потому что не хотела, чтобы ты бросала на меня осуждающие взгляды или давала непрошеные советы, или, что еще хуже, смотрела на меня вот так, — говорю я, указывая на ее лицо.
— Как так? — отвечает она, широко раскрыв глаза.
— Как будто ты видишь в нашем будущем надежду на полотенца в стиле «Его» и «Ее», — шиплю я.
Настала ее очередь сверкать глазами.
— Ты же знаешь, я бы никогда не подарила тебе полотенца с монограммой в качестве свадебного подарка. Ты действительно так обо мне думаешь?
— Дело не в полотенцах. Почему ты так спокойно относишься к тому, что я встречаюсь с Райаном?
— Потому что он тебе подходит и хорошо к тебе относится. Что еще я могла бы пожелать? — отвечает она. — Я просто боюсь, что ты не в том состоянии, чтобы принять его любовь, и в итоге вам обоим будет больно. И я не знаю, как поговорить с тобой об этом, чтобы ты не сбежала еще быстрее.
— Ты видишь, чтобы я бежала?
— На тебе кроссовки, и ты ждешь звука выстрела стартового пистолета, — честно отвечает она. — Ты всегда так делаешь, милая. Райан этого не заслуживает. Честно говоря, ты тоже. Мы все просто хотим, чтобы вы оба были счастливы. Если ваше счастье заключается в том, чтобы быть вместе, то мы этого и хотим.
Я делаю глубокий вдох.
— Рейчел…
— Этот милый мужчина не сбежит, — говорит она, указывая пальцем в сторону окон ресторана. — Райан Лэнгли остается. Если ты хочешь его, он твой. Если нет, отпусти его мягко... и поскорее. Потому что он без ума от тебя, милая. Он держится. Позволь ему держаться... или отпусти его.
— Я не могу дать ему то, чего он хочет, — шепчу я, и слезы наворачиваются на глаза.
— Он хочет тебя, — отвечает она. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты единственный человек, который может дать ему это.
— Он хочет такую версию меня, какой я не уверена, готова ли быть, — объясняю я.
— И что это за версия?
Я сглатываю комок эмоций, застрявший у меня в горле.
— Дикая Тесс, — шепчу я. — Тесс, которая смеется и танцует в нижнем белье. Свободная Тесс, которая говорит то, что думает, и берет то, что хочет. Веселая Тесс, которая играет с игрушками и самозабвенно трахается.
— Значит, он хочет тебя, — говорит она с мягкой улыбкой. — Женщина, которую ты только что описала, — это та Тесс, которую я знаю и люблю. Он тоже тебя видит, не так ли?
Я киваю, глядя на пустую суши-лодку.
— Да, думаю, что да.
— И ты ужасно боишься, что тебя увидят, — резюмирует она.
Я снова киваю.
— Прости, — говорит она после минутного молчания. — Я хочу быть рядом с тобой, но у меня не всегда получается. Думаю, пора смириться с тем, что я твой друг, а не партнер или опекун, и уж тем более не родитель. Тесс, прости меня. Если я когда-нибудь переступала границы дозволенного или оказывалась у тебя на пути, мне правда жаль.
Я бросаю взгляд через стол.
— С чего вдруг ты это говоришь?
Она ухмыляется.
— Райан, возможно, накричал на меня на днях.
Я задыхаюсь.
— Накричал? О боже, что он сказал?
Ее улыбка становится шире.
— Он назвал меня Аидом... а моих парней — Церберами... прежде чем велел нам всем отвалить и оставить вас двоих в покое. Похоже, он думает, что сможет позаботиться о тебе лучше, чем я.
Я смеюсь, представляя это в своей голове.
— Аид? Это прозвище, наверно, прилипнет.
— Знаю. Для такого милого щеночка он много лает, — поддразнивает она. — И немного кусается.
Я стону, смахивая слезу разочарованным движением пальца.
— Черт, я не могу влюбиться в Деву прямо сейчас. Он слишком сосредоточенный для меня, слишком незамысловат.
— Он идеален для тебя, — возражает она. — Тебе нужен сосредоточенный и незамысловатый человек. Он ругает тебя за твои выходки?
— Да. Все время, черт возьми. Такое ощущение, что я ничего не могу от него скрыть.
Ее улыбка становится шире.
— Хорошо. А секс хороший?
Я поднимаю взгляд, позволяя ей прочесть выражение моего лица, и ее улыбка превращается в смех. Довольно скоро мы оба смеемся, держась за бока, со слезами на глазах.
— О, у тебя большие неприятности, — говорит она, медленно покачивая головой. — Эти «рэйцы» что-то особенное, да?
— И это говорит женщина, которая поймала не одного, а троих, — отвечаю я.
— Правда? — смеется она. — Ты разговариваешь с экспертом.
— Итак, что мне делать, о мудрейшая? — поддразниваю я. — Научи меня способам Заклинателя «Рэйс».
На минуту она становится мрачной, ее улыбка сходит на нет, а тон становится серьезным.
— Не беспокойся о Райане или о том, какой, по-твоему, он хочет тебя видеть. Если ты хочешь снова стать веселой Тесс, будь ею для себя. Танцуй в нижнем белье, ешь взбитые сливки из банки. Дикая Тесс принадлежит тебе больше, чем кому-либо другому.
Ее слова проникают глубоко в мое сердце и оседают в моей душе. Дикая Тесс — моя. Дикая Тесс — это я.
ГЛАВА 54
РАЙАН
Джейк и Калеб поехали домой с Рейчел с тренировочной площадки, так что я остаюсь один во внедорожнике с Марсом, когда он везет меня обратно в бунгало. Я никогда раньше не был наедине с Марсом. Это странно. Что можно сказать парню, который не разговаривает? Я сижу на пассажирском сиденье и смотрю в окно на проплывающие над головой пальмы.
— Итак, э-э-э... тебе нравится жить во Флориде? — спрашиваю я, пытаясь нарушить молчание.
— Здесь слишком жарко, — отвечает он, не отрывая взгляда от дороги.
— Да, вблизи экватора жарко, — бормочу я, чувствуя себя настоящим придурком. — Я имею в виду, не то чтобы мы здесь так близко к экватору. Но ближе, чем Финляндия или…