Теперь я проснулась, а он все еще здесь. В моей постели красивый, заботливый, совершенно обнаженный мальчик. Стараясь не потревожить его, медленно продвигаюсь к краю кровати. Как только я откидываю простыню, он протягивает руку и обхватывает мое запястье. Он что-то бормочет, но я не слышу его слов.
— Что такое, щеночек? — дразню я.
Потянув меня за запястье, он перекатывается на бок и выглядывает из-под подушки. Он моргает от яркого света, а взъерошенные светлые волосы в беспорядке.
— Я спрашиваю, куда это ты собралась?
Я смеюсь, когда он притягивает меня к себе, обхватывает руками и ногами, как гигантский осьминог, зарывается лицом в мою шею и осыпает поцелуями.
— Мне пора вставать, — говорю я через минуту. — У меня на сегодня куча дел.
— Всегда есть завтра, — отвечает он, руки блуждают по моему телу, пробуждая его. Он обхватывает мою грудь, дразня сосок, пока я не выгибаюсь навстречу ему. Я поворачиваюсь, и он откидывает мои волосы назад, обнажая плечо, его теплые губы дразнят мою кожу, а руки блуждают, с любовью касаясь всю меня, запоминая формы.
Через минуту или две я разочарованно вздыхаю. Я не хочу, чтобы он останавливался. Я хочу лежать с ним в этой постели, в нашем розовом пузыре счастья, и никогда не расставаться. Но у меня все еще есть работа, которую нужно сделать. Нам обоим.
— Это все для праздничного мероприятия, — говорю я. — И если я хочу пойти сегодня вечером на твою игру, то мне надо встать сейчас или никогда.
Он вздыхает, замирая у меня за спиной, его возбужденный член прижимается к моему бедру.
— Я не хочу, чтобы ты вставала с этой кровати, — признается он, высказывая вслух то, что я чувствую. — Мне кажется, что еще слишком рано.
— Уже восемь утра, — поддразниваю я, но я точно знаю, что он имеет в виду. Нам еще рано расставаться. То, что существует между нами, слишком хрупко. Мы сможем сохранить это, только если будем вместе, смеясь, трахаясь и игнорируя весь остальной мир.
— Скажи мне, что ты тоже это чувствуешь, — говорит он, убирая локон с моего плеча.
Я извиваюсь в его объятиях, поворачиваюсь, пока наши ноги не переплетаются, и оказываюсь лицом к нему, вглядываясь в яблочно-зеленые глаза, обрамленные темно-золотистыми ресницами. Я провожу пальцами по твердой кости его грудины.
— Ты же знаешь, что да. Разве мы не договорились об этом прошлой ночью? Магниты, как ты нас назвал.
Он кивает.
— Мне кажется, что это физика, а не биология. Ты притянула меня в тот день на пляже. Сначала я пытался избежать этого, пытался притвориться, что это просто увлечение или похоть. Даже когда ты была в Цинциннати, я чувствовал это. Ты знаешь, что я спрашивал Дока о тебе?
Я улыбаюсь.
— Правда?
— Да, я был таким отстойным, — говорит он со смехом. — Она видела меня насквозь. Она же и рассказала мне о твоей любви к «Сынам анархии».
Я задыхаюсь.
— Она не могла.
— Но она рассказала, — говорит он с ухмылкой. — Думаю, она пыталась предостеречь меня. Мне кажется, она думает, что я недостаточно крут для тебя. Думает, что я наскучу тебе и ты уйдешь.
— Щеночек, ты совсем не скучный, — отвечаю я, делая мысленную пометку врезать Рейчел, когда увижу ее.
Он ухмыляется, довольный моим ответом.
— Я все еще не понимаю, что, черт возьми, ты со мной делаешь. Думаю, часть меня думала, что я проснусь, а тебя снова не будет. Ты продолжаешь это делать, знаешь ли, — добавляет он с обвиняющим видом.
— Продолжаю делать что?
— Ускользать, — отвечает он. — Даже когда ты просто засыпаешь в моей постели и смотришь телевизор, я всегда просыпаюсь и обнаруживаю, что тебя нет. Тебе нравится уходить первой, не так ли?
Мое сердце трепещет, когда до меня доходит смысл его слов. Он имеет в виду не только мои уходы утром.
— Это мой дерьмовый, саморазрушительный способ избежать боли, — признаю я.
— И он работает?
Между нами повисает тишина, он просто ждет, медленно обводя взглядом черты моего лица. Как будто он знает, о чем я думала, когда лежала здесь и смотрела, как он спит.
— Иногда, — отвечаю я. — Но обычно это срабатывает только тогда, когда мне с самого начала было неинтересно.
— А сейчас? — его большой палец касается моих губ. — Шелби говорит, что ты разобьешь мне сердце... так ли это?
— Когда она это сказала? — шепчу я.
— В то утро, когда вы встретились на кухне. Она назвала тебя катаклизмом. Мне пришлось погуглить, — признается он. — Это означает событие, разрушающее жизнь, переворот, разруху.
— Я знаю, что это значит.
Боже, неужели она права? Неужели я собираюсь погубить его? Угрозы Троя все еще звучат в моей голове. Ничего еще не закончено. Я не свободна. Эти оковы все еще могут затянуть меня в самые темные глубины. И они не в розовые и пушистые…
— Эй, — шепчет он. — Между прочим, я думаю, что она ошибается. Я поискал в гугле слова, которые означают обратное. Может, ты и испортила меня для всех остальных женщин, но ты не катастрофа, Тесс. Ты просто находка. — Он целует меня в кончик носа. — Благословение, — добавляет он, целуя меня в щеку. — Ветровал68... Мне пришлось погуглить и это.
Мы оба смеемся, когда он заключает меня в объятия и ложится на меня сверху, прижимаясь бедрами к моим.
— Мы можем заняться сексом вот так? Никаких игрушек, зеркал или камер. Никаких изгибов кренделя69 или поцелуев кобр70.
Я фыркаю, пытаясь сдержать смех.
— Поцелуи кобр?
— Я, блять, не знаю, — говорит он, его бедра уже двигаются напротив моих. — Уверен, что такое существует.
— Я бы хотела попробовать «крендель», — поддразниваю я. — Но не думаю, что у меня подходящая анатомия, чтобы играть с тобой в «целующихся кобр».
— Хватит болтать, — говорит он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в губы. Это наш первый поцелуй за это утро, и я почти удивляюсь, с каким нетерпением этого хочу.
Мои пальцы запутываются в его растрепанных волосах, и я притягиваю его обратно к себе, снова целуя.
— Я имею в виду, чтобы ничто не отвлекало, — говорит он. — Только ты и я. Вместе.
— Ты и я, — шепчу я ему в губы, двигая бедрами, чтобы раздвинуть ноги пошире. Мы оба задыхаемся, когда чувствуем, как он скользит по мне.
Он стонет, прижимаясь ко мне всем телом, опускает лицо, чтобы поцеловать мою грудь, в то время как его рука проскальзывает между нами, направляя член к моему входу.
— Сейчас? — он тяжело дышит.
Я киваю, обхватывая руками его плечи. Он прижимается ко мне, смачивая головку своего члена.
— Блять, какая ты тугая.
— Я готова, — хнычу я, поднимая колено и ставя ногу на матрас. — Не будь таким нежным. Возьми меня. Возьми... ах...
Он двигает бедрами, погружаясь в меня. Мы оба дрожим в момент соединения, прижимаемся друг к другу, прежде чем он снова начинает двигаться, заполняя меня.
Выгибаю спину, поднимая руки над головой. Его руки следуют за мной, хватая за запястья, и мы путаемся в моих кудрях. Он держит меня так, прижимаясь ко мне, пока мы смотрим друг другу в глаза. Не хочу разрушать эту связь, которая между нами существует. Очевидно, он тоже.