— Не хочешь рассказать мне, почему ты просидела перед моим домом тридцать минут?
— Есть другие вещи, которые я бы предпочла делать.
Прижимаюсь губами к уголку его рта и наслаждаюсь прикосновением его рук к моей голой коже под толстовкой. Его руки медленно проходят вверх и вниз по моей грудной клетке. Он не заходит дальше пояса моих танцевальных шорт или нижней части спортивного бюстгальтера. Каждое мучительное поглаживание затрудняет способность мыслить.
— Эверли…
— Я не доверяю легко, Кросс. Мне причинили боль. И, прежде чем ты спросишь, нет, не хочу говорить об этом сейчас. Но ты… Как будто мое сердце знает, что могу доверять тебе. И если это имеет хоть какой-то смысл, мой мозг тоже это знает. Но, черт, страх все еще здесь. Страх громче, чем все остальное.
— Детка, тебе нечего бояться. Не меня. Никогда. Я не тот парень.
Его рука пробирается по моим ребрам еще дальше, и вздрагиваю от его прикосновения.
— Я не люблю быть уязвимой, а ты заставляешь меня чувствовать это. Не уверена, что смогу собрать все кусочки воедино после тебя.
— Тогда хорошо, что я никогда тебя не отпущу, — его язык скользит по моим губам, и я стону, когда он проникает внутрь моего рта. — Моя, Эверли.
Вдалеке гремит гром после вспышки молнии, а вокруг нас льет дождь, укутывая нас в наш маленький кусочек мира. Я выгибаюсь навстречу его прикосновениям, и Кросс наконец просовывает руку под мой лифчик. Его грубая ладонь обхватывает мою грудь, и эти восхитительно мозолистые пальцы сжимают мой сосок, заставляя меня сгорать от желания. Жаждать большего.
— Кросс…— встаю, чтобы расположить свои ноги по обе стороны от его коленей, отчаянно желая почувствовать его.
Обхватываю руками его голову, пальцами перебираю его волосы, а наши языки переплетаются, борясь за контроль.
Наконец-то… наконец-то, он отстраняется и срывает с меня толстовку.
Мои волосы волнами спадают вниз, и Кросс резко вдыхает.
— Я чертовски люблю твои волосы, Золушка.
Смеюсь над нелепым использованием этого прозвища и играю с верхней пуговицей его рубашки, пока не расстегиваю каждую из них и прижимаю ладони к его груди.
— Я мечтала о тебе голым с июля, Кросс. На тебе слишком много одежды.
Тихий смех Кросса заставляет меня улыбнуться.
— По крайней мере, я одет. А что, черт возьми, на тебе?
— Танцевальные шорты и спортивный лифчик. Это то, в чем я тренируюсь.
— Блять, детка. Мои боксеры прикрывают больше, чем это, — его руки пробегают по моим бедрам, он прикусывает мою нижнюю губу и тянет. — У тебя есть трусики под ними?
Одна рука скользит от моего бедра в шорты и под стринги. Я уже собираюсь сказать, что, наверное, он получил ответ, когда его пальцы пробираются к моему насквозь промокшему центру. Его ладонь прижимается к моему клитору, посылая меня по спирали сквозь бурю.
— Чертовски мокрая. — его глаза находят мои и удерживают в плену, пока он дразнит мой вход. — Эта киска нуждается во мне? — рычит он.
— Я представляла тебя каждый раз, когда удовлетворяла себя в течение нескольких месяцев, Кросс, — провожу губами по его челюсти, пока не касаюсь уха. — Ты уже владеешь этой киской.
Он откидывает голову на спинку кресла и стонет, проталкивая в меня один палец. Затем другой.
— Блять, Эверли…
Его грубый большой палец делает круги вокруг моего клитора, дразня меня, пока я провожу языком по его шее и прикусываю его плечо. Так чертовски близко к тому, чтобы улететь.
Прохладные мурашки покрывают мою кожу, когда пальцы Кросса изгибаются, чтобы попасть в точку глубоко внутри и надавливает на мой клитор. Моя вселенная сужается до нас двоих, запертых в этом моменте.
Моя сердцевина сжимается, а тело загорается.
Кросс прильнул к моему рту.
— Ты будешь хорошей девочкой и кончишь для меня, Эверли?
Киваю головой и теряюсь в потрескивающем жаре, пляшущем в его темных глазах.
— Ты должна вести себя тихо, детка. Ты можешь быть тихой?
С моих губ срывается хныканье и Кросс прижимается своим ртом к моему, проглатывая мой стон. Соблазнительность его поцелуя и то, как он умеет прикасаться ко мне, отправляют меня за грань.
Он вынимает пальцы и снова хнычу от внезапной потери, все еще находясь в полном блаженстве. Он проводит пальцами по моим губам, и я втягиваю их в рот, языком обводя его пальцы, прежде чем он поцелует меня.
— Такая хорошая, блять, девочка.
Кросс отстраняется и откидывается на спинку сиденья, а затем со злобной ухмылкой обхватывает мои бедра и скользит ими к своему лицу.
— Кросс…
— Ш-ш-ш… только попробую на вкус, — стягивает с меня шорты и стринги, и я осторожно выбираюсь из них, и тут же стону от восхитительного удовольствия, которое доставляет мне рот Кросса Уайлдера.
— Такая красивая киска, Эверли.
Святое дерьмо, не думала, что могу еще больше возбудиться.
Срываю с себя лифчик и бросаю его на пол, затем хватаюсь за спинку кресла и пытаюсь перевести дыхание.
К черту. Мне не нужно дышать.
Кросс проводит языком по моей киске, словно это его любимый десерт. Затем… О боже… его щетина… его язык. Его гребаные пальцы.
Он рычит напротив моих складок, посылая вибрации через мою сердцевину, и думаю, что могу кончить снова.
Откидываю голову назад, отчаянно пытаясь оставаться тихой.
Оставаться запертыми в нашем личном мире, где ничто другое не может нас достать.
Я должна быть в ужасе от того, насколько мокрая, но когда его губы обхватывают мой клитор и он вводит два пальца в мою киску и… черт возьми… еще один в мою попку, я теряю способность думать, или заботиться о чем-либо, или дышать.
Дыхание переоценено.
Все мое тело превращается в один гигантский электрический импульс, сильнее любого удара молнии.
— Дай мне еще один, Эверли.
Темнота застилает мои глаза. И когда мне кажется, что больше не выдержу… кажется могу умереть от недостатка кислорода, его зубы наконец скребут по моему пульсирующему клитору, и я взрываюсь.
Бездыханная.
Бесшумная.
Совершенно потерянная и вдруг странно обретенная, когда смотрю в его глаза, испытывая новую потребность.
ГЛАВА 13
Эверли прижимается своим лбом к моему и закрывает глаза.
— Ты заставляешь меня чувствовать все, Кросс. Вещи, которые не хочу чувствовать.
Когда она поднимает глаза, у меня перехватывает дыхание. Ее золотисто-светлые волосы рассыпаются вокруг нас, заслоняя грозовое небо над головой. Только она, я и дождь. Я достаю из кармана радионяню и бросаю ее на пол, а затем целую ее. Потому что не могу не поцеловать.
— Такая чертовски красивая, детка. Такая красивая и такая моя.
— Я твоя, Кросс.
Ее улыбка, маленькая и красивая, прежде чем она осторожно встает с меня и опускается на колени между моих ног. Аквамариновые глаза, о которых я мечтаю, смотрят на меня сквозь невероятно длинные темные ресницы. Ее кожа, поцелованная солнцем, мерцает в лунном свете. Она — гребаное совершенство.
— Теперь мне нужно сделать тебя своим.
Пиздец…
— Ты чертовски права, я твой. И я не делюсь, Эверли. Ни с кем. Даже с прошлым, которое тебя преследует. Однажды ты впустишь меня и смогу уничтожить этих демонов для тебя.