— Что заползло ему в задницу?
Тупица пожимает плечами, когда кетчуп из бургера стекает с его рта.
— Боже мой. Мама умрет, если увидит, что ты так ешь.
Беллами сморщилась, но потом снова обратила внимание на меня.
— Отлично. Иди в душ. Дети спят. Керриган очень взволнована что увидит бабушку и дедушку в эти выходные. Осталось зачеркнуть два дня в календаре. И, возможно, она уже уговорила меня помочь ей собрать вещи. Мы уверены, что ей три, а не тринадцать?
Она берет со стола кесадилью и стонет, вгрызаясь в треугольник с сырной начинкой.
— Подожди —Арес поднимает взгляд от своей еды.
— В этом причина? Не в настроении возвращаться в Мэн[vi]?
Я пожимаю плечами, не понимая, что, черт возьми, со мной не так.
— Не знаю. Просто дерьмовое настроение. Пойду приму душ. Не ешь мой гребаный сэндвич.
На этот раз, когда я ухожу, никто меня не останавливает.
КРОСС:
Сегодня утром моя сестра села ко мне в машину и поинтересовалась, почему у меня на переднем сиденье лежат женские эспадрильи. Я понятия не имел, что это за чертовы эспадрильи. Но она сообщила мне, что та туфля, что находится в моей машине, очень дорогая и, возможно, мне стоит вернуть ее владелице.
ЗОЛУШКА:
Эспадрильи — это летняя обувь, которую я очень люблю. Они универсальны.
КРОСС:
Это обувь.
ЗОЛУШКА:
Ох, бедняжка, ты явно не так образован, чтобы знать толк в моде.
КРОСС:
Похоже, я пропустил и этот урок в детстве. Сколько туфель тебе нужно?
ЗОЛУШКА:
Туфли и шоколад, Кросс. Ни того, ни другого никогда не бывает слишком много.
КРОСС:
Хочешь вернуть свои?
ЗОЛУШКА:
Возможно…
Эта девушка… Что в ней такого? Как возможно передать сексуальность через сообщения?
И почему мне нужно знать больше?
Как будто она мой наркотик и я умираю в ожидании следующей дозы.
КРОСС:
Расскажи мне что-нибудь о себе.
ЗОЛУШКА:
Я близнец и это первый раз, когда мы с сестрой не были вместе на день рождения… когда-либо.
КРОСС:
С днем рождения.
ЗОЛУШКА:
Оно было вчера вечером.
КРОСС:
Уверен, что тогда я подарил тебе подарок.
ЗОЛУШКА:
Да, определенно.
КРОСС:
Почему ты была одна, если это был твой день рождения?
ЗОЛУШКА:
Моя семья в отпуске, но мне нужно работать. Мои друзья тоже уехали наслаждаться солнцем и песком. Мы что-нибудь придумаем, когда они все завершат отпуск и Грейси вернется домой.
КРОСС:
Твоя сестра?
ЗОЛУШКА:
Ага. Одна сестра. Три брата. А у тебя?
КРОСС:
Один брат. Одна сестра.
Я обдумываю свое следующее сообщение.
Я не встречался ни с кем с тех пор, как родилась Керриган.
Черт, я не флиртовал ни с кем, кроме ее матери, уже четыре года.
Даже не хотел этого до сих пор.
До Эверли.
ЗОЛУШКА:
Думаешь, ты уже можешь найти меня?
КРОСС:
Основываясь на том, что у тебя три брата и сестра? Определенно, нет.
ЗОЛУШКА:
Ладно, сегодня ты можешь задать еще один вопрос.
КРОСС:
Ты любишь играть в игры, Эверли?
ЗОЛУШКА:
Нет, Кросс. Я люблю веселиться.
С тобой я хочу веселиться еще больше.
Это поможет тебе найти меня?
КРОСС:
Я и не знал, что у меня есть домашнее задание.
ЗОЛУШКА:
Я того стою.
Я того стою.
Эти слова крутятся в моей голове на повторе весь оставшийся день.
Как и тот час, который я провел с ней несколько ночей назад.
Ее лицо… ее улыбка… ее смех и запах… она выжжена в моем мозгу.
Я того стою.
Я не просто вижу эти слова в телефоне, я слышу их ее голосом.
Как это возможно, что после одной чертовой ночи я не сомневаюсь, что она того стоит?
* * *
Через несколько дней после ночи в «Уэст-Энде» вся моя семья собралась в родительском доме в Кеннебанкпорте, штат Мэн, где мы отдыхаем, вдыхая свежий соленый воздух и слушая мамины радостные возгласы. В мире Мэри Джо Уайлдер все в порядке, когда вся ее семья находится под одной крышей.
Не буду врать, мой мир здесь тоже кажется светлее, легче, так было всегда.
Слова, которые я обычно не связываю со своей жизнью, но почему-то именно они подходят, когда я сижу в одном из маминых кресел-качалок на крыльце. Мой пятимесячный малыш Джекс спит, уютно устроившись у меня на руках.
Закат застилает горизонт над Атлантическим океаном вдалеке и напоминает мне о лете, когда я был ребенком. Здесь тихо и спокойно и это как-то облегчает восприятие прошедшего года.
— Нужна компания? — спрашивает папа, бесшумно закрывая за собой дверь, чтобы не разбудить Джекса и садится на белое кресло-качалку рядом со мной.
— Это твой дом, старина.
— Так и есть, Кросс.
Улыбка отца растягивается на его обветренном лице.
— Ты был тихим с тех пор, как приехал сюда. Хочешь поговорить об этом?
Я целую макушку Джекса и закрываю глаза, впитывая все это в себя.
— Просто думаю о жизни, пап. Она сложилась не совсем так, как я ожидал.
Папа хихикает.
— Так не бывает, сынок. Но у тебя еще много времени и чертовски хорошая жизнь. У тебя прекрасная семья. Работа, которую ты любишь. Деньги в банке. Безопасность. Стабильность. Не будь неблагодарным, Кросс.
Мои губы поджимаются.
— Я знаю, что я везучий сукин сын. Я не жалуюсь. Просто размышляю.
— Кто эта девушка?
Моя грудь вибрирует от тихого смеха, пробуждая Джекса, который зарывается головой мне в шею. Я глажу его по спине ладонью, пока он не успокаивается, а потом смотрю на отца.
— Откуда ты знаешь, что замешана девушка?
— Это всегда девушка.
Я пожимаю плечами и старик качает головой.
— Ты забываешь, что когда-то я был в твоем возрасте.
— Думаю, может, мне стоит на время завязать с женщинами. Слишком сложно.
Папа прищуривает глаза.
— Они все сложные. Главное — это найти ту, которая стоит того, чтобы в ней разобраться. Отказаться от женщин вроде Хелен — конечно. Но не все женщины такие, как она, Кросс. Ты должен найти хорошую. Найти ту, которая сделает тебя лучшим мужчиной.
— Не у всех есть то, что есть у вас с мамой.
Я целую макушку Джекса и вдыхаю.
— Если ты будешь отвергать женщин, у тебя никогда не будет такого шанса, сынок. Я и представить себе не мог, что твоя мама станет любовью всей моей жизни, когда мы с ней познакомились. Но она стоила того, чтобы рискнуть. А теперь посмотри на нас.
Он наклоняется вперед и натягивает одеяло на спину моего сына.
— Все еще всезнайка? — поддразниваю я отца.
Он проницательно улыбается.
— По крайней мере, мы знаем, что Арес всегда за правду, а теперь скажи мне, о ком ты думаешь.
Я продолжаю молча раскачиваться, не оборачиваясь.
— Отлично. Скажи мне, что тебя сдерживает, — подталкивает папа, заставляя меня почувствовать себя пятнадцатилетним подростком, боящимся сказать ему, что мне нравится Крисси Миллер.