— Какими именно, мисс Таннер?
— Ложь.
— Значит, в твоем мире приемлема только ложь о поддельных рекомендациях?
— Это преступление без жертв.
— Скажи это человеку, который мог бы заслужить твое место, — ответил он. — Каждый готов нарушить закон в тот момент, когда это ему выгодно.
Я сдержала вздох.
— Мы просто прошлись по всему месту преступления и забрали то, что выглядело как улики.
— Я не помню, чтобы я этого делал, — его голос был бесстрастным.
— Очевидно, что тот, с кем вы разговаривали, сделал это, и он заслуживает тюрьмы.
— Может быть, — он повернул направо. — Иногда виновные выигрывают, а невиновные проигрывают. Я стараюсь никогда не проигрывать.
— Но как вы сможете спать по ночам, если когда-нибудь приложите руку к тому, чтобы посадить невиновного человека? Или позволить виновному разгуливать на свободе?
Он не ответил.
— Наследие мистера Гамильтона заключается в том, что никто не стоит выше закона, — воскликнула я. — Так что если наша клиентка ответствена за сцену, которую я там видела, то по закону я обязана…
— Наша клиентка – жертва изнасилования, которая не знала, что ее бывший муж вышел по УДО на этой неделе, — он пристально посмотрел на меня. — Он пришел вчера и избил ее до полусмерти пистолетом, потом изнасиловал бейсбольной битой, а потом сказал, что вернется, чтобы закончить работу утром. И она решила избить его. Что было бы справедливо в этой ситуации для нее, мисс Таннер? Должны ли мы приложить все усилия, чтобы ее отправили в тюрьму?
Я промолчала.
— Я так и думал, — он перевел взгляд на дорогу. — Закон не бывает черно-белым. Это уродливый оттенок серого.
Было около полуночи, Дэмиен наклонился и отстегнул мой ремень безопасности.
Мы сидели возле роскошного отеля в Вест-Энде во время слежки. Кроме того, что он спросил меня, не слишком ли мне жарко или холодно, мы почти ничего не говорили друг другу.
Я все еще молча обдумывала его предыдущие слова, а его телефон был практически бесконечной горячей линией для клиентов.
Не успела я спросить, можно ли мне немного пройтись по кварталу, как мужчина, которого мы искали, – муж нашей клиентки – вышел из отеля.
Сидя, я наблюдала, как он прошагал к выходу, а потом помахал кому-то вдалеке. К нему подбежала женщина в красном платье, он заключил ее в объятия и глубоко поцеловал, мгновенно подарив нашей клиентке пять миллионов долларов в соответствии с пунктом о неверности в их душераздирающем разводе.
Дэмиен позвал одного из членов нашей команды, а я взяла камеру и стала делать снимки.
— Я не понимаю, как можно однажды сказать кому-то «да», — произнесла я, — а потом, спустя годы, ненавидеть этого человека и желать, чтобы он горел в аду.
— Это буквально определение брака.
— Так вот почему вы не женат?
— Нет, — он взглянул на меня. — Но если у меня когда-нибудь возникнет желание сделать кому-то предложение, я просто сниму все доллары со своего банковского счета и подожгу их. Это практически одно и то же.
Я сдержала смех.
— Могу я спросить вас о чем-то личном?
— Нет.
— Мы должны притвориться, что между нами ничего не было в вашем офисе на днях?
— Могу поклясться, что я сказал «нет».
— Мне просто нужно знать, думали ли вы об инциденте, который произошел днем.
— Инциденте?
— Да, тот неуместный инцидент в вашем офисе.
— Ты имеешь в виду, когда мы занимались сексом?
— Да. Это.
— Ты сожалеешь об этом?
— Нет.
— Тогда почему мы должны говорить об этом?
— Потому что я…— я посмотрела на него. — Мне хотелось бы знать, так ли вы обычно действуйте, когда речь заходит о работе в этой фирме.
Он изогнул бровь.
— Что ты имеешь в виду?
— Спите с тем, с кем работаете.
Он некоторое время смотрел на меня с озадаченным видом.
— Забудьте, что я об этом заговорила.
Я взяла камеру и сделала еще несколько снимков.
Когда пара исчезла, Дэмиен взял меня за подбородок и повернул мою голову к себе лицом.