ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОД СТРАЖУ
Элизабет
Дэмиен: Я проверил записи о рейсах и автобусах и не обнаружил ни одного на твое имя. Куда ты отправилась?
Дэмиен: Мисс Дженсен хочет, чтобы ты позвонила ей по поводу ее дела. Она утверждает, что предпочитает твой подход моему.
Дэмиен: Когда ты будешь СВОБОДНА, чтобы выполнить работу, за которую тебе ПЛАТЯТ ДЕНЬГИ, встреться со мной по этому адресу [ссылка].
Я уставилась на самый яркий рекламный щит на Таймс-сквер, наблюдая за группой адвокатов в костюмах, сверкающих фальшивыми улыбками и притворными рукопожатиями.
Слова «Мы будем бороться, чтобы добиться справедливости для вас» появились на ярко-синем фоне, а за ними последовало название «Боулз, Бушмен и партнеры».
Я вдруг вспомнила, что никогда не видела ни одной рекламы «Гамильтон и партнеры». Этаж в нашем здании, который должен был отводиться под маркетинг и связи с общественностью, был занят кафетерием, и хотя на страницах в социальных сетях были тысячи подписчиков, там была только одна фотография, сделанная несколько лет назад.
Это был фальшивый рекламный щит, омраченный словами, которые не могли быть настолько далеки от истины.
«Сражаемся за хороших парней…»
Когда реклама перешла на зубную пасту, я отвернулась и продолжила идти по адресу, который отправил мне Дэмиен.
Швейцар приподнял шляпу при моем приближении, и я вошла в вестибюль.
— Я уже начал думать, что ты по-тихому кидаешь меня.
Дэмиен внезапно появился позади меня.
Я обернулась и обомлела. На нем не было его привычного костюма. Вместо этого он сменил его на черную футболку, которая обтягивала его мускулы, и серые треники, обнажавшие край его твердой и точеной V-образной линии пресса.
— Если эта слежка будет дольше, чем обычно, мне нужно сбегать домой и взять сменную одежду, — сказала я. — Ты мог бы сказать, чтобы я оделась поудобнее.
— Возможно, это надолго, — он ухмыльнулся. — Мои извинения.
— Я серьезно, — фыркнула я. — Я думала, ты уже прошел стадию мелочности.
— Я живу здесь, Элизабет.
— Что?
— Я подумал, что мы можем поработать здесь сегодня, если ты не против.
Ох…
Он вызвал лифт, и тот прибыл вместе со служащим через несколько секунд.
— Добрый вечер, мистер Картер, — поздоровался он, — и гостья мистера Картера.
Мы зашли внутрь, и пока лифт поднимался, я разглядывала Дэмиена через зеркальное стекло, гадая, сколько еще женщин он приводил домой до меня.
— Ноль, — Дэмиен уставился на меня, казалось, читая мои мысли.
— А?
— Мистер Хэнсон, — он смотрел мне прямо в глаза через стекло, но говорил он с работником. — Как часто я привожу сюда коллег или гостей?
— По-моему, это первый раз, когда я вижу, что вы приводите сюда кого-то, сэр.
Дзинь!
Лифт остановился, и Дэмиен, прижав руку к моей пояснице, провел меня через открытый дверной проем.
Его серо-белая гостиная была больше, чем вся моя квартира, а панорамные окна пропускали весь свет от огней с Таймс-сквер.
— Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, — сказал он. — Не стесняйся устроить себе экскурсию.
Положив портфель, я пошла по коридору, открывая все двери, мимо которых проходила. Добравшись до мастер-спальни, я оказалась в шкафу, по сравнению с которым мой был просто позорным.
Его костюмы, сшитые на заказ, висели на фирменных вешалках, галстуки и часы лежали аккуратными рядами на центральном столике, а коллекция итальянских кожаных туфель была достаточной, чтобы заполнить эксклюзивный бутик.
Прямо по курсу, за стойкой для галстуков, виднелась открытая стеклянная дверь. Я прищурилась и заметила письменный стол.
— Зачем тебе понадобилось устраивать офис в своем…
Моя фраза прервалась, когда я шагнула внутрь.
Это был не офис.
Это была одержимое святилище…
Все стены были увешаны вырезками из газет – некоторые были пожелтевшими и потрепанными, с некоторых были сняты копии, некоторые были в идеальном состоянии. Во всех них были варианты одной и той же истории с разными заголовками.