Она внезапно смахнула все с моего стола, разбив все стаканы и разбросав папки.
Какого черта?
— Ты действительно думаешь, что ты слишком хорош для того, чтобы уделять кому-то несколько часов своего времени каждую неделю?
— Я думаю, что у тебя помутнение рассудка, — съязвил я. — Иди домой, Элизабет.
— Нет, — она покачала головой, глядя на меня. — Под этим костюмом от Армани ты всего лишь продажное и злобное подставное лицо.
— Это Валентино.
— Сколько бы я ни пыталась убедить себя в том, что в тебе есть доля добра, что, может быть, ты не такой ужасный, каким кажешься, ты действительно худший из всех существующих адвокатов, — ее голос надломился. — Речь идет не о справедливости и не о том, чтобы поступать правильно. Речь идет о твоем эго и о том, сколько денег ты можешь заработать.
Я задвинул ящик стола.
— Из-за тебя никто не доверяет системе, — сказала она. — Ты подделываешь чаши весов, чтобы они перевесили на твою сторону, несмотря ни на что.
— Элизабет…— я встал, пока она расхаживала по полу. — Я дам тебе последний шанс убраться из моей квартиры. Желательно в тишине.
— Вот истинная причина, почему у тебя так много проблем со сном, — она шагнула вперед. — За свою жизнь ты облапошил столько людей, что это не дает тебе покоя по ночам.
— Убирайся.
— Вот и все, не так ли? — она придвинулась еще ближе, ее глаза смотрели прямо в мои.
— Выйди. Вон.
— Ты заслуживаешь каждую бессонную ночь и каждый кошмар, который превращает твою жизнь в ад, — ее голос стал жестким. — Надеюсь, ты будешь страдать от этого состояния до конца жизни, потому что ты этого явно заслуживаешь.
— Ты понятия не имеешь, о чем, черт возьми, говоришь, — чуть ли не зарычал я. — Ты работаешь адвокатом, причем средненьким, всего шесть месяцев, и до сих пор не знаешь, как написать полуприличную заключительную речь.
— Я знаю, что правильно, а что нет.
— Ты не знаешь, как заткнуться, — я придвинулся ближе. — Если бы я был присяжным по делу любого из твоих клиентов, я бы признал их виновными, как только ты бы открыла рот.
— Я получила эту работу, потому что…
— Ты получила эту работу, потому что солгала, — прервал я ее. — Не потому, что ты лучшая в чем-то, потому что это не так. А потому что ты солгала.
Она подхватила свою сумку и скинула мой торшер на пол по пути к выходу.
Вопреки здравому смыслу я бросился за ней и догнал ее в коридоре.
— В чем, черт возьми, твоя проблема? — спросил я. — Все было хорошо, а ты просто сорвалась ни с того ни с сего.
— Ты не можешь быть таким тупым, Дэмиен, — в ее глазах стояли слезы. — Ты самый умный человек из всех, кого я знаю.
— Это очевидно, — я пожал плечами. — В чем проблема?
— В тебе, — ее голос надломился. — Я больше так не могу.
— Тебе нужны более романтичные вещи?
— Мне нужно, чтобы ты был тем, кем ты никогда не будешь.
Я сжал челюсти.
— Что это значит?
Она не ответила.
— Элизабет, не пойми меня неправильно, но ты не центр моей вселенной, и я тебя почти не знаю, — выпалил я. — Мне нравится трахать тебя, и мне нравится быть твоим напарником, но ты мне не нужна.
— Вот что ты на самом деле чувствуешь?
— Это то, что я только что сказал, — я сохранял твердость в голосе. — Возможно, нам нужно отдохнуть друг от друга, так что не стесняйся поработать с другим напарником в течение недели. Когда придешь в себя, позвони мне.
Я оставил ее в коридоре и вернулся в свой домашний офис, чтобы заняться делами, за которые мне действительно платят деньги.
ПЕРЕРЫВ
ПЕРЕРЫВ В СУДЕБНОМ ПРОЦЕССЕ, ДРУГИХ СУДЕБНЫХ РАЗБИРАТЕЛЬСТВАХ ИЛИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ СЕССИИ ДО ОПРЕДЕЛЕННОЙ ДАТЫ И ВРЕМЕНИ
Элизабет
В каждой театральной постановке есть сцена, когда за кулисами что-то начинает идти наперекосяк. Как бы хорошо ни шли дела в зале, что-то за кулисами обязательно пойдет не так.
И именно сотрудники закулисья должны все исправить, при этом не получая заслуженного признания. Как говорится, шоу должно продолжаться.