— Это все, что у тебя есть после двух недель преследования?
— Значит, я ее преследую? — она тяжело вздохнула.
— Я не знаю, какого черта ты делаешь…
— Я уверена, что она не нарушает соглашение о неразглашении фирмы и не делится секретами. Я обещаю, что не буду делать того же, когда уйду, так что, пожалуйста, не заставляй кого-то преследовать меня.
— Не буду, — я откинулся в кресле. — Что-нибудь еще мне нужно знать на сегодня?
— Агент ФБР хочет знать, когда можно ожидать от вас распознавания голосов, — сказала она. — Похоже, она очень разозлилась, но я отложила ее еще на неделю.
— Думаю, мне стоит разобраться с этим, пока она снова не появилась, — я встал. — Я вернусь через двадцать минут.
Я направился в гараж и достал диск из бардачка.
Отнеся его в библиотеку, я подошел к укромному уголку, где в последний раз пробовал на вкус Элизабет, и вставил диск в компьютер.
— У меня осталось не так много времени до конца срока, — произнес незнакомый мне мягкий женский голос.
Я поставил запись на паузу и набрал в электронном письме: «Не знаю первого человека». Затем я снова нажал кнопку воспроизведения.
— Я больше так не могу, — хриплый голос Элизабет заставил меня замереть. — Позволь мне признаться и рассказать всем правду.
— Что, черт возьми, это решит?
— Это все исправит.
— Для кого?
Я поставил файл на паузу, не понимая, какого черта меня впутывают в это дело.
Что, черт возьми, Элизабет имела в виду, говоря о том, чтобы признаться и рассказать правду? Она была реальной версией Оливии Бенсон из «Закона и порядка», и, как бы она ни попрекала меня «моралью» и «правильными поступками», я полагал, что это что-то простое.
Отнеся диск в свой кабинет, я запер двери и снова воспроизвел первую часть, остановившись на той же самой отметке.
Затем я заставил себя прослушать следующие тридцать секунд.
Другой голос:
— Перестань быть глупой, Лиззи. Продолжай бороться, и в конце концов мы все уладим. А если и нет, то время все расставит по своим местам, и я уйду отсюда. В любом случае все будет кончено.
Элизабет:
— Я чувствую себя мошенницей. Я не создана для этого, ты знаешь. Это была твоя мечта, а не моя.
Другой голос:
— Держи себя в руках и сосредоточься. Ты делаешь чертовски хорошую работу в качестве адвоката.
Элизабет:
— Настоящие юристы сдают экзамен на адвоката, Элли.
Другой голос:
— Ш-ш-ш. Хватит. Достань одно из своих дел и давай поговорим об этом.
ДА, давай поговорим об этом…
Я взял трубку и позвонил в отдел кадров.
— Да, мистер Картер? — Мари ответила на первом же звонке.
— Попросите, пожалуйста, стажера принести мне дело Элизабет Таннер.
— Какие именно части?
— Мне нужно все, — сказал я. — Ее заявление, результаты экзамена на адвоката, письмо о поступлении в Гарвард и выписку из диплома. Если у вас есть образец волос, я возьму и его.
— Мы не храним здесь образцы волос, мистер Картер.
— Это была гипербола, — я закатил глаза. — Скажи им, что стажер мне нужен как можно скорее.
— Стажеры отправились за ланчем для партнеров.
— Отлично, — сказал я. — Пусть кто-нибудь занесет мне все, когда закончит.
Слишком нетерпеливый, чтобы ждать, я позвонил в приемную комиссию Гарварда по телефону.
— Это Шанна Карлсон из приемной комиссии Гарварда, чем я могу вам помочь?
— Мисс Карлсон, это Дэмиен Картер из «Гамильтон и партнеры», — представился я. — Мне нужно проверить выпускника для нашей фирмы.
— Элизабет Таннер.
В трубке послышался звук стука по клавиатуре.
— Эм… Вы можете повторить по буквам?
Я согласился, и она набрала снова.
— У вас случайно нет ее студенческого билета?
Как по заказу, стажер подсунул мне под дверь манильскую папку.
— Да, дайте мне одну секунду, — я взял тонкую папку, гадая, появится ли что-то. — Это 6099-76-2673.
— А, понятно, — она тихонько рассмеялась. — Да, эта студентка у нас числится как Элли Таннер. Я вижу в ее личном деле, что она написала чертовски хорошее вступительное эссе о своей сестре-близняшке, Элизабет. Уверена, люди постоянно их путают, да?