Я опустилась перед столом сестры, разглядывая новый синяк над ее левым глазом.
Я знала, что лучше не спрашивать об этом; тот, кто поставил его, вероятно, получил взамен гораздо более серьезные синяки.
— Посмотри на себя, — сказала она, улыбаясь. — Ты чертовски здорово обновила свой гардероб. Я впечатлена.
— Да…— я поставила портфель на стол. — Я только что получила новую работу в одной фирме, так что теперь у меня есть ресурсы, чтобы помочь тебе.
— В какой фирме?
— «Гамильтон и партнеры».
— Что? — ее глаза расширились. — Как Эндрю Гамильтон?
— Ага.
— Вау. Я ревную.
— Не стоит, — заверила я. — Мой босс – придурок, который думает, что весь мир вращается вокруг него.
Она рассмеялась.
— Я слышала и худшие вещи о мистере Гамильтоне.
— Я говорю не о нем, — поправила я. — Я говорю о мистере Картере. Он придурок.
Я отказывалась тратить время на разговоры о Дэмиене.
— Мне нужно, чтобы ты подписала это письмо-соглашение для их программы pro bono, чтобы я могла приступить к работе.
Она взяла у меня бумагу и подняла бровь.
— Есть ли другой адвокат, который мог бы помочь тебе с этим? Я имею в виду, что доверяю тебе работу, но… Узнай, как далеко можешь зайти.
— Я знаю, — сказала я. — Я это выясню.
Она подписала его и наклонилась вперед.
— Приемная мама или приемный папа спрашивали обо мне в последнее время?
— Постоянно, — ответила я. — Они даже ездят в Нью-Йорк по выходным и обедают со мной.
— И ты подарила им билеты в первый ряд на премьеру твоего спектакля на Бродвее?
— Конечно. Они были первыми в зале, кто аплодировал мне стоя.
Она фыркнула.
— Ты действительно потрясающая актриса, Элизабет.
— Спасибо.
Она улыбнулась.
— Что тебя беспокоит?
— Я не подхожу на роль адвоката, — сказала я. — Я уже давно перестала притворяться. Притворство может завести меня так далеко.
— Ты самый умный человек в каждой комнате, в которую заходишь, — она сузила на меня глаза. — И всегда была.
— Не прикасаться! — прокричал худой охранник с другого конца комнаты, и Элли отстранилась от меня.
— Послушай, — вздохнула она, — любой человек, который может быть принят на работу в «Гамильтон и партнеры», просто отличный адвокат. Честно говоря, я бы, наверное, не прошла дальше этапа подачи заявления, судя по тому, что я слышала.
— Это трудно, Элли, — слезы навернулись мне на глаза. — Так трудно, и мне кажется, что бумажная работа и письмо – это самое легкое. А все остальное?? Бегать по городу, как будто я детектив или эксперт на месте преступления. Рано или поздно они узнают правду обо мне и о тебе.
— Элизабет…
— Так и есть, — я сохраняла низкий голос. — Мистер Картер прав… Заучивание и сдача тестов в школе – это одно, но как только я попытаюсь применить на практике закон? Я не могу написать заключительную речь или составить краткое резюме, чтобы спасти свою жизнь.
— Глубокий вдох, — она сжала мою руку. — Ты можешь делать это еще несколько месяцев. Лучше годы, но хотя бы еще несколько месяцев.
— Ты так говоришь, будто думаешь, что я достаточно умна, чтобы вытащить тебя отсюда.
— Я знаю, что это так, — она улыбнулась. — Ты адвокат. Настоящий адвокат.
— Я мошенница, которая продолжила в Гарварде то, на чем ты остановилась.
— И ты проделала чертовски хорошую работу, — укорила она меня. — А теперь покажи мне, где у тебя проблемы. У нас остался всего час на этот визит.
УПРЕЧНОСТЬ ПОВЕДЕНИЯ
ЗАЩИТА ПО ИСКУ, КОТОРАЯ ГЛАСИТ, ЧТО СТОРОНА, ТРЕБУЮЩАЯ РЕШЕНИЯ, НЕ МОЖЕТ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПОМОЩЬЮ СУДА, ЕСЛИ ОНА СОВЕРШИЛА НЕЭТИЧНЫЙ ПОСТУПОК ПО ОТНОШЕНИЮ К ПРЕДМЕТУ ИСКА
Дэмиен
В пятницу утром я ворвался в кабинет Эндрю и запер дверь.
— У нас проблема.
— Хорошо, — он пожал плечами. — Сколько нам придется заплатить, чтобы избавиться от нее?