Задыхаясь, ведьма подняла голову – в нижнем зале пещеры было довольно сумрачно. То была даже не пещера – небольшая комната, обжитая волшебником. Стол, кресла, котёл в дальнем углу, кровать. Но Гермиона не смотрела по сторонам, её ненавидящий взгляд приковала к себе фигура, облачённая в чёрную мантию с опущенным на глаза капюшоном, стоящая в дальнем углу с поднятой волшебной палочкой. В левой, опущенной руке человек держал и её оружие.
– Как долго я ждал, – медленно, до боли знакомо растягивая слова, сказал по-английски человек в капюшоне, откладывая палочку Гермионы и делая несколько шагов вперёд. – Как долго я ждал этой минуты, Грэйнджер!
Он поднял руки и скинул с головы нависшую ткань.
Охваченная ужасом и смятением, крепко связанная и лишённая волшебной палочки Гермиона с потрясением узнала в молодом светловолосом мужчине, представшим перед ней, черты Драко Малфоя.
Глава X: Драко Люциус Малфой
– Ты?! – выдохнула Гермиона, на секунду позабыв обо всём на свете. – Малфой?! Как?! Как ты здесь оказался?!
– О, я давно слежу за тобой, Грэйнджер, – упиваясь каждым словом, протянул молодой колдун. – Уже больше двух лет!
Голова пошла кругом. Гермиона попыталась освободиться – безнадёжно.
– Зачем? – сквозь зубы выдавила она, бросая жадный взгляд на свою волшебную палочку.
– Зачем? – расхохотался Малфой. – Да я ненавижу тебя больше всего на свете, мразь!
– Много чести, – сморщилась пленница. – Прямо-таки и больше всего…
– Не смей ёрничать, Грэйнджер! Ты в моих руках. Ты проиграла.
– Я с тобой вообще не играла, – прошипела Гермиона. Подлец Малфой научился мастерски накладывать магические путы.
– Ошибаешься, – усмехнулся Драко, подходя ближе к ней. – Мы с тобой давно играем в интересную игру. Я – охотник. Терпеливый, хладнокровный охотник. Ты – ничего не подозревающий зверь. Крыса. Я расставляю капканы и сети – ты обходишь их. И мы играем дальше. Но ты не могла улепётывать из них вечно! – победоносно закончил он. – Теперь ты попалась в капкан, Грэйнджер. Ты – моя добыча. И я сделаю с тобой что захочу!
– Низко летаешь, Малфой: не противно охотиться на крыс? – она говорила со злой насмешкой человека, припёртого к стенке. – Да ещё по два года за штукой!
– Ничего. Ты редкая тварь.
– Плохой выбор – тварями промышлять! – Если бы только дотянуться до волшебной палочки. Надо попробовать невербальную беспалочковую магию. – Мороки масса, пользы – минимум. А загнанная в угол крыса может за ногу цапнуть – гангрена начнётся. И хорошо, если не за горло.
– Не напрягайся, Грэйнджер, – Малфой присел на корточки перед ней. – Ты в этих оковах никаких чар применить не сможешь. Что бледнеешь? Зубы коротки до горла достать?
– Ты – больной! На кой чёрт я тебе сдалась? Скучно по жизни?
– С тобой не соскучишься, сука! – злобно бросил младший Малфой. – Только начнёшь маяться в своём фамильном имении: бац! – Он с силой хлопнул кулаком по ладони. – У нас гости! Грязнокровка Грэйнджер! Соблаговолите покинуть родовое поместье, мистер Малфой-младший. И мистер Малфой уезжает, далеко и надолго. А следом высылают и его мать. И зачем же? – он яростно сверкнул глазами. – Понравилось трахаться с моим отцом, шлюха?!
Малфой размахнулся и ударил пленницу по лицу.
– Ненавижу тебя, гадина! ПОНРАВИЛОСЬ?!
– Да, знаешь, неплохо для начала, – прошипела Гермиона, сплёвывая кровь и поднимая голову. Прядь волос упала на лицо и лезла теперь в рот. – Только приедается. Чувств мало: только страсть да сноровка.
– Закрой пасть, потаскуха! – Ведьма получила удар ногой в бок. – Не доводи меня! Ты мне пока нужна живой, гнида.
– Крыс разводим? – прохрипела Гермиона.
– Истребляем. – Он отошёл куда-то в сторону за её спиной.
– А что, душка-Люциус тебе на мальчишнике в честь совершеннолетия о своих похождениях рассказал? – спросила Гермиона, тщетно стараясь призвать палочку. Прокля́тые путы блокировали всю магическую силу. Что это за чары?! На саприонию не похоже…
– Я тебе сейчас язык отрежу, – пообещал Малфой. – Реально.
– Не хочу тебя пугать, но ты не задумывался над тем, что станется с твоим бренным тельцем, когда mon Pére до тебя доберётся?
– Что, прячемся за спину папочки?
– Это твоя прерогатива, Малфой! Даром, что твой папочка то и дело предпочитает сыночку молоденьких девочек с полезными родителями. Или он и сынишкой не брезгует?
Драко ударил её сзади так сильно, что, казалось, сознание улетучится безвозвратно. Дыхание сбилось, перед глазами поплыли круги.
– Закрой пасть, Грэйнджер, – прямо в ухо скрючившейся на земле Гермионе прошептал Драко Малфой. – А то, как бы я сам тобой не непобрезговал! Как тебе такая перспектива?
– Т-трахаем крыс на досуге? – с трудом выдавила ведьма сквозь стиснутые от боли зубы.
– Не думай, сука, что тебе тут кто-то поможет, – рассмеялся Малфой за её спиной, – что стоит тянуть время, и придут долгожданные спасители. Я следил за каждым твоим шагом! Тенью скользил по следам. Мне ведомы каждый вдох, каждое слово! Думаешь, самая умная, да? Считаешь, я не заметил твоего адъютанта на побегушках? Тупая ведьма! Я просто решил, что настало время посмотреть тебе в рожу, Грэйнджер! А не решил бы – ты б годами не смогла найти меня! Всегда есть тупоумные графы, на которых можно свалить подозрения!
– Зачем ты убил Уткиных? – бесстрастно спросила Гермиона. – Захотелось хлеба и зрелищ?
– Тебе захотелось зрелищ показать! – сплюнул Драко. – И хлеба затолкать в глотку. А магглов я прикончил потому, что твой кобель поселился на кладбище. Приставила почётный караул к моему прикрытию, паскуда?! – внезапно расхохотался он. – Только ничего тебе не поможет! И никто тебя не найдёт. О непростительных проклятиях в российское Министерство отправлена сова, хотя попытка неплохая. И всё. Тебя долго ещё не хватятся, Грэйнджер!
Гермиона почувствовала, как Малфой опустился на корточки позади неё. А потом он грубо схватил её за волосы, оттягивая к себе голову пленницы.
– Сначала мы с тобой подождём, пока сдохнет твой благоверный, – елейным голосом сказал Драко, и у Гермионы сжалось сердце. – Затем поиграем с твоим ублюдком, – он обхватил её сзади, скользя рукой от груди к животу, и вдруг с силой впился пальцами в кожу. – Потом я изуродую твою морду. Есть такие чудесные средства, замешанные на слюне оборотней и отваре хлюпнявки, – после ни один целитель латать не возьмётся! Искалечу твое тело. А когда мне надоест, – он шептал в самое её ухо, касаясь кожи губами, – я покончу с собой. – Гермиона вздрогнула от неожиданности. – На твоих глазах. И тогда тому ничтожеству, которое от тебя останется, нельзя будет даже упиться местью. Некого искать. Здорово, правда?
– Ты психопат! – выдохнула ведьма. – Себя не жалко?
– Себя пожалей! – Драко выпустил её и отступил назад.
Ненадолго воцарилось молчание. Он что-то делал за её спиной, Гермиона тщетно пыталась развернуться.
– Как ты смог блокировать такую территорию? – наконец спросила она, чтобы прервать молчание. Единственное, что придавало сейчас сил, – бодрящий жар кулона и злость.
Драко Малфой бешено расхохотался.
– Какую? – насмешливо спросил он, показываясь из-за спины своей пленницы. – Далеко ты проверяла, а, Грэйнджер? Впечатляет? Знаешь, я ведь «блокировал» весь мир! Всю вселенную!
– Ты полоумный, Малфой! – холодно бросила Гермиона.
– Я – гениален! – расхохотался маг. – Слыхала про «браслетики для молодых барышень», а?
Наследница Тёмного Лорда застонала. О да, чёрт возьми, она читала об этом! Как просто, как всё дьявольски просто и как глупо…
В аристократических семьях с консервативными взглядами и строгими правилами издавна использовали эту замысловатую магию. Родители молодых девиц-волшебниц, опасаясь за нравственность своих чад, с вхождением дочерей в «опасный» возраст особым образом зачаровывали браслеты или шейные украшения для молодой девицы. Во-первых, накладывалось заклинание, которое не позволяло барышне самостоятельно снять безделушку. Основные же чары действовали следующим образом: магия лишала обладательницу «браслетика» возможности трансгрессировать, использовать порталы или перемещаться каким-либо иным способом, основанным на исчезновении молекул тела в одном месте и формировании того же тела из иных молекул в другом. Это распространялось не только на одушевлённые предметы, но и на все другие объекты в пределах действия чар. Таким образом, блокировалась и так называемая почтовая магия, позволяющая отправлять письма или другие вещи на далёкие расстояния по тому же принципу. Обычно, чары этих «браслетиков» действовали на радиус, охватывающий пространство девичьей спальни. Обезопасив дочь таким украшением, родители могли не волноваться, что их юная кокетка будет по ночам убегать на свидания или вести магическую переписку с лицами противоположного пола.