– Ой, давайте сменим тему, – плаксивым голосом сказала Оливия. – Пусть Оскаритто расскажет вам сюжет своего нового романа: я это просто обожаю!
_____________________________
1) Субботняя вкладка газеты «Гардиан» с литературными обозрениями.
2) Одна из крупнейших газет для высших слоев общества в Великобритании.
* * *
И таких вечеров в жизни Гермионы теперь появилось много. Много веселых людей, шумной и бессодержательной болтовни, много юмора и шуток. Все они были пусты – пусты, но вместе с тем удобно заполняли ту пустоту, которая воцарилась у неё внутри. Пустоту, которую, казалось, ничем невозможно заполнить, оказывается, была способна заполнить только пустая болтовня и пустая жизнь. Пустота в пустоте.
А дома ждали крошка Генриетта и приёмные родители. Маленькая девочка уже почти научилась сидеть, и Гермиона любила наблюдать за тем, как она перекладывала и грызла свои любимые игрушки. В этом ребёнке, казалось, сосредоточилась вся её жизнь и вся её любовь. В этом единственном существе вокруг не было пустоты. И Гермиона, наверное, могла бы жить только одной ею – если бы из глаз девочки на неё каждую секунду не смотрело безжалостное прошлое…
Глава III: Генриетта. Смерть Гермионы Грэйнджер
Гермиона обедала у миссис Томпсон. Последнее время она часто бывала дома у Робби, и сейчас его мать обещала побаловать соседку своим фирменным гороховым супом. Она как раз вынимала из микроволновки большую дымящуюся ёмкость, когда позвонили в дверь.
– Дорогая, разлей, пожалуйста, суп по тарелкам, – попросила миссис Томпсон, вытирая руки передником и направляясь в коридор.
– Как вкусно пахнет, – похвалил Робби, входя на кухню, где Гермиона расставляла на столе дымящиеся пиалы. – Ещё не забыла, как я выгляжу? Двадцать минут объяснял идиоту Паркеру, как заполнять бланк, а он так ничего и не понял! Зачем было звонить, если всегда так? Прокля́тое изобретение: везде достанут…
Из коридора послышался взволнованный голос миссис Грэйнджер.
– Прости, Нини, до вас невозможно дозвониться! Моя дочь у тебя?
Гермиона вздрогнула и пролила суп на стол. Быстро бросив в золотистую лужицу полотенце, молодая ведьма поспешила в коридор.
Ее приёмная мать, бледная и с трудом сдерживающая панику, усиленно пыталась делать вид, будто всё в порядке.
– Гермиона! – тонко взвизгнула она, увидев показавшуюся из кухни колдунью. – Ты не могла бы вернуться домой?!
– Отец небесный, Эльза, что случилось?! – допытывалась миссис Томпсон.
– Мама? – Гермиона поймала взгляд миссис Грэйнджер и вздрогнула. – Всё в порядке. Я сейчас всё улажу. – Она быстро сняла передник и протянула его растерянному Робби. – Извини, я вернусь. Чуть позже. Простите, миссис Томпсон.
– Да что произошло?! – не унимался её приятель, когда обе его соседки поспешили к садовой дорожке. – Я могу помочь?
– Всё в порядке, Робби! – на бегу крикнула Гермиона. – Не переживай!
– Мы просто играли с ней, Господи! – полушёпотом причитала миссис Грэйнджер. – Мать честная, у меня чуть не приключился инфаркт! Ты сейчас увидишь… Пресвятая Богородица, что теперь делать?
– Всё в порядке, мама, – Гермиона вбежала на террасу и скинула туфли,– такое бывает. Ничего страшного.
Она быстро поднялась по лестнице в детскую.
Её побледневший приёмный отец стоял у двери, разрываясь между тем, чтобы сбежать и желанием помочь своей внучке. Он чуть не плакал.
Все игрушки в комнате парили над полом на разной высоте. Генриетта сидела и, ловя на лету погремушки, толкала их вверх, задорно хохоча утробным, весёлым детским смехом. Большой плюшевый медведь в дальнем углу задел ухом стоящую на телевизоре вазу с искусственными розами и она с грохотом упала на пол. Груда осколков тут же поднялась в воздух.
– Ма! – замахала ручками Генриетта под протяжный стон мистера Грэйнджера. – Фли! Ляля!
– Генриетта Энн Вирджиния! – возмутилась молодая ведьма. – Ты зачем пугаешь дедушку и бабушку?!
– Фли! Фли! – не унималась девочка. Вода из парящего графина вылилась, и теперь прямо по центру комнаты висел большой, изгибающийся водяной пузырь. – Фли!
– Что же ты натворила? – тепло спросила Гермиона, поднимая ребёнка на руки и запоздало понимая, что её волшебная палочка осталась в сумочке, забытой у Робби. – Мама, я забыла у миссис Томпсон сумку, – простонала она, – я не могу всё это поправить без неё.
– Сейчас-сейчас, – закивала миссис Грэйнджер и поспешила вниз.
– Это так теперь всё время будет происходить? – осторожно спросил мистер Грэйнджер, продолжавший стоять у дверей. Он уже не выглядел таким испуганным, во взгляде появился интерес.
– Нет-нет, папочка, такое просто иногда бывает, – заверила ведьма, обнимая свою дочку. – Давай, моя хорошая! Верни-ка всё на свои места, – ласково попросила она.
– Фли! – взмахнула руками Генриетта и засмеялась. Большой водяной шар распался на сотню маленьких, закружившихся по всей комнате, словно пузырьки воздуха в воде.
Переливчатые шарики смешались с парящими игрушками, а пробивающийся из-за наспех задёрнутой шторы лучик света перекинул через комнату цветастую радугу. Генриетта смотрела на свою мать бездонными, сияющими изумрудами глаз и смеялась.
– Фли! Буль!
Гермиона тоже засмеялась и закружилась с ребёнком по комнате.
– Сумка! – слишком неожиданно и резко крикнула запыхавшаяся миссис Грэйнджер.
Генриетта вздрогнула, осколки разбитой вазы резко спикировали к противоположной стене и раскрошились об неё в стеклянную пыль. Один из них, большой и неровный, в полёте прошёлся по плечу Гермионы, оставив глубокий след. На ковёр капнула кровь, миссис Грэйнджер вскрикнула и уронила сумку. Етта захныкала.
– Ну что вы, всё в порядке, – расстроенно пробормотала молодая ведьма, покачивая ребёнка здоровой рукой и наклоняясь к сумке. Она вынула палочку.
Парящие на разной высоте игрушки плавно опустились на пол, вода вернулась в графин.
– Репаро! – велела Гермиона и стеклянная пыль мгновенно обернулась цветочной вазой. Посадив дочку на пол, колдунья осторожно провела палочкой по глубокой ране – та затянулась без следа. Последним взмахом Гермиона очистила от кровавых пятен джинсы и ковер.
– Фли? – растерянно спросила Генриетта.
– Ням-ням, – покачала головой её мать. – Пора кушать. Пойдём, дорогая.
* * *
– Господи, я так испугалась! – сетовала миссис Грэйнджер на кухне, пока Гермиона кормила малышку яблочным пюре. – Тебя нет, всё летает, телефон у Стэфани занят… С трудом отвязалась от Робби, пока забирала твою сумку!
– Я что-нибудь придумаю, мам, – пообещала Гермиона, строя дочери забавные рожицы, – и всё объясню Томпсонам. Неужто я в детстве не делала ничего странного?
– Такого – никогда, – замахала руками миссис Грэйнджер. – Ты умудрялась всегда как-то выбираться из своего манежика, доставать откуда угодно вещи, которые я прятала от тебя, и ещё ты никогда не болела.
– Мама забывает о том, что ты к тому же умудрялась не зарабатывать синяков и ссадин, даже когда падала голыми коленками на асфальт, – добавил мистер Грэйнджер, заходя на кухню. Он уже совершенно пришёл в себя и от души веселился, – или они заживали с поразительной быстротой.
– А ещё ты дружила со всеми животными и даже как-то притащила домой с реки какого-то ужа! – засмеялась мать. – Тебе было лет пять, и ты устроила настоящую истерику, когда Джерри его выбросил. Кричала, что он твой друг и что он рассказывал тебе сказки.
– Правда? – заинтересовалась Гермиона.
– Да, у тебя была богатая фантазия, – хмыкнула её приёмная мать.
– Боюсь, что я говорила правду, – рассмеялась ведьма, – и вы действительно избавились от моего хорошего приятеля. Надеюсь, я не много ему наобещала…
Она с улыбкой обернулась и поймала растерянный взгляд папы.
– Просто я могу говорить со змеями, – пожала плечами ведьма, – это у меня наследственное.
И тут миссис Грэйнджер разбила в мойке стеклянную тарелку.
– Ты не поранилась, мама? – заволновалась Гермиона и тут встретилась с испуганным взглядом пожилой женщины. Вздрогнула и перевела глаза на папу. А потом опустила в пол.