– Ой, я совсем забыла о том, что Малфой был женат! – невольно перебила Гермиона.
– Женить его успели, – кивнул Тёмный Лорд. – Родители, давно озабоченные маргинальным положением отпрыска древнейшей фамилии, подготовили этот брак заранее и, едва завершилась Тёмная Революция, женили его на девочке знатного рода.
– Джинни что-то писала мне…
– История Астории Гринграсс по-своему занимательна и, безусловно, примечательна. Но мы отклоняемся от темы, а тебе, кажется, нужно спешить.
– Ах да, Робби…
– Спроси у Джэнн о юной миссис Малфой, если тебя это интересует. А её свекровь, оставив мужа, сначала поселилась со своей вдовствующей невесткой и годовалым внуком, а потом обрела утешителя. Ты сломала её невозмутимость, Кадмина. В то время Нарцисса была способна на многое. – Тёмный Лорд пристально посмотрел в глаза дочери. – То время прошло, – серьёзно сказал он. – Нарцисса Малфой круто поменяла свою жизнь, но она вновь стала собой. Она для тебя не опасна. Верь мне, я знаю, о чём говорю. Твой кошмар навеян переживаниями, вызванными неожиданным для тебя рассказом Эльзы Грэйнджер.
Гермиона опустила глаза.
– Кадмина, я не намерен делать вид, будто сожалею по этому поводу, – через несколько минут заговорил Тёмный Лорд. – Нарцисса нашла замечательное решение сложного вопроса и семью подобрала очень удачно.
– Если бы ты лгал мне, я хотя бы могла обвинять тебя в лицемерии, – горько сказала Гермиона.
– Ты всё ещё можешь считать меня жестоким.
– Но ведь это не жестокость, – мрачно возразила она. – Хладнокровие, расчётливость, осознанный эгоизм.
– Понимаю: с людьми, трезво взирающими на реальность, сложно, Кадмина, – задумчиво сказал Волдеморт. – Таких очень мало. Почти всегда можно апеллировать к тщеславию или совести. Самые тупиковые случаи – когда нельзя манипулировать даже через выгоду. Тогда остаётся только созерцать. И восхищаться. Эстетическое удовольствие. Когда чего-то не можешь побороть – наслаждайся его достоинствами.
– Это самореклама? – усмехнулась колдунья.
– Это жизненная позиция.
– А если то, что ты не можешь побороть, – не имеет достоинств?
– Тогда ты или плохо борешься, или просто не умеешь понять. Всё великое – достойно восхищения, всё не великое можно легко побороть.
– Великие люди – великие жертвы? – грустно усмехнулась ведьма. – И много мелких, которые просто не замечаешь?
– И великие заслуги, Кадмина. Об этом не забывай.
– Я не забываю. Просто иногда частности бьют по глазам.
– А ты просто не прячься от них. Ты это очень любишь.
– Не быть мне великой? – иронично спросила Гермиона.
– Ну почему же? У великих людей есть и свои великие же, соответственно, слабости. Всё в равновесии.
– Мне иногда кажется, что я потеряла это равновесие когда-то очень давно и с тех пор стою на голове, не понимая, почему все ведут себя странно и почему мне так неуютно самой.
– Тебе стало неуютно не поэтому, Кадмина. И ты начала задумываться об этом не оттого.
– Но ведь уже начала.
– Ты слишком деятельная натура для того образа жизни, который избрала.
– Я ращу ребёнка. Этого мало?
– Мало. Ребёнок растёт и сам. А тебе нужно жить дальше. Не в мире магглов.
– Мы уже говорили об этом. Я хочу побыть одна. Отдохнуть.
– Ты не отдыхаешь.
– Я сейчас, между прочим, с Сейшельских островов! – обиделась Гермиона.
– Ты не отдыхаешь, Кадмина. Все твои потуги расслабиться на курорте вылились в глубокий кошмарный сон, переполненный последними страхами. Кстати, если не хочешь пополнить список проблем, тебе лучше поспешить к своему магглу.
– О, Робби! – подскочила Гермиона. – Он уже, наверное, на уши поставил весь отель! Я побежала. Етта, дорогая, иди к мамочке.
– Не трансгрессируй с ребёнком. Это опасно и незаконно.
– Ваша Светлость, вы становитесь невыносимы! – расхохоталась ведьма. – Пожалуйся на меня в Отдел магического транспорта. – Она помахала Тёмному Лорду маленькой рукой дочери. – Я её контролирую, ничего не случится. Попрощайся с bon-papá, Генриетта. А где наш Тото?
Направляя палочку на свалившегося под стол плюшевого кролика, Гермиона не заметила, как вздрогнул Волдеморт от её последних слов, и как на его устах появилась странная улыбка после того, как маг понял, к чему они относились.
* * *
Робби Томпсон был возмущён. За тот не очень большой отрезок времени, когда он уже возвратился с мороженым и коктейлями, и до того, как Гермиона «нашлась», парень успел оббегать чуть ли не весь остров.
– Честное слово, я телепортировалась в Лондон, – веселилась Гермиона, с аппетитом поедая остывшую рыбу, – и потом ещё в Румынию.
– Побудь серьёзной хоть немного, Гермиона! Я тут придумал невесть что!
– Морские пираты?
– Ты специально это устроила, да?
– Ну, Робби, перестань злиться. Мне нужно было отлучиться. Действительно нужно.
– В Лондон? – саркастично прищурился он.
– И в Румынию, – кивнула ведьма.
– О боги!
* * *
В этот день им так и не удалось поплавать с аквалангами, а Робби сердился на неё за «утреннее представление» всю долгую дорогу домой. Он был твёрдо убеждён, что это – глупая шутка Гермионы. Оказавшаяся неудачной, и потому она её и не признаёт.
Ввиду локальной конфронтации отъезд с острова не был болезненным. Впрочем, после ночного кошмара с Офелией-Нарциссой, Гермиона думала только о том, как бы поскорее возвратиться к своему ребёнку. Она дважды трансгрессировала в дом Грэйнджеров – из аэропорта и из самолёта, причём в последний с трудом смогла возвратиться.
«Свежие новости! Наследница Тёмного Лорда трагически погибла, промазав мимо самолёта, и обрела вечный приют где-то на северо-востоке пустыни Сахара. Поиски тела ведутся».
– Что это ты такая весёлая? – оборвал Гермионины мысли Робби.
– Сочиняю передовицу.
– С сочинительством у тебя всё в порядке, – буркнул приятель и опять надулся.
– Робби, не будь букой. Ну что ты, как не родной? Чем мне заслужить прощение?
– Больше так не делать, – мрачно посоветовал Робби. – И признать, что это была дурацкая идея.
– Но я действительно…
– Была в Румынии – это я уже слышал.
– А может, у меня курортный роман! – разозлилась молодая ведьма.
– Что?! – вздрогнул Робби, высоко поднимая брови; а потом добавил скептически: – Ты серьёзно?
– Серьёзно. Я имею право на личную жизнь?
– Но с кем?! – оторопел он.
– Роберт Томпсон!
– Прости. Но ты же могла меня предупредить…
– Я уже извинялась. Просто увлеклась и не рассчитала время.
Робби смерил её странным взглядом и отвернулся к окну. Они молчали до самой посадки.
Глава VIII: «Матрица» как философия
Как-то в начале апреля, когда уже почти стаяло всё покрывающее снежное полотно, Гермиона и Робби сидели в лондонской квартире у их уже общих приятелей – Тиффани и Боба. Молодая ведьма веселилась во всю, слушая потешные истории из жизни магглов. Вот уже пятнадцать минут Боб рассказывал о поездке на рыбалку с какими-то товарищами.
– А ночью, только представьте себе, к нам явился лесник! Здоровенный такой дед с ружьём. И как начнёт ругаться на все лады…
Гермиона, улыбаясь, потянулась и, случайно посмотрев в окно, вздрогнула. На перилах балкона с внешней стороны сидела большая белая сова и, вздыбив шерсть, ёжилась на ветру.
– Я пойду, покурю, – как можно будничнее сказала молодая ведьма и встала, прихватывая с кресла куртку.
– Ага, – кивнул Боб. – Слушайте, у меня же есть фотки этого деда! Момент!
Гермиона вышла на балкон и, заслоняя птицу спиной, быстро отвязала конверт.
– Давай-давай, лети отсюда! – поторопила она, подталкивая сову, и распечатала послание.
«Mon ami, Hermione!
У меня замечательные новости! Завтра начинаются Пасхальные каникулы в гимназии, и я думаю, если ты, конечно, не против, провести их у тебя! Поболтаем, развеемся! Ну что, приютишь подружку? Милорд просил, чтобы я приехала маггловским способом – так что буду очень признательна, если завтра вечером ты заберёшь меня около «Дырявого Котла». Мэнди пыталась объяснить, как призвать "такси" взмахом руки, но я ничего не поняла – там нужно стоять в специальном месте, а ещё успеть раньше других, даже если эта штука приманена тобой успешно. И в едь я совсем не умею общаться с магглами! Твои приёмные родители не будут против моего присутствия? Как там моя крестница? Я страшно соскучилась по вам обеим! И ещё есть новости. Но об этом – при встрече.