– Да, наверное, это глупость. Просто мне иногда так кажется… Понимаешь, я была счастлива только тогда, в тот год. А потом – будто чёрная полоса, всеобъемлющий туман на пять лет моей жизни. Сидеть, молчать, ото всех скрывать свои чувства. И думать, думать… И вспоминать, – добавила она непонятным тоном. – Короткая вспышка на пятом курсе… А потом стало ещё хуже. Пять лет беспросветного уныния. А затем я вновь ожила, Гермиона. Расцвела, возвратилась в реальность. По-настоящему. Так, что хочется просыпаться каждый новый день.
– И ты не жалеешь? – тихо спросила наследница Тёмного Лорда. – Никогда не жалеешь о своём выборе?
Джинни вскинула голову, и Гермионе даже показалось, что она видела, как под тёмными очками блеснули её глаза.
– И я слышу это от тебя? – звенящим шёпотом спросила подруга. – От дочери Тёмного Лорда?
– Мне слишком многое известно.
– Мне известно не многим меньше.
– Mon Père умеет убедить в чём угодно, Вирджиния. Когда я говорю с ним, все мои сомнения кажутся глупыми, все опасения – надуманными. Но потом я остаюсь одна… Или узнаю что-то.
– Великий человек не может обходиться без жертв.
– Это всё верно до очередной отдельной истории. Одной маленькой истории какой-нибудь незаметной жертвы. Одной искалеченной походя судьбы или разрушенной жизни.
– В таком случае нужно сидеть в углу и разводить садовых гномов, – пожала плечами рыжая ведьма. – Впрочем, тут тоже порабощение их воли.
– Ты утрируешь.
– Я просто сделала выбор и ещё ни разу ни раскаялась в нем.
– Ни разу?
– Только в самом начале, ещё в школе. Мне казалось, что я положила свою жизнь на алтарь мести. Порой казалось, что зря, что Гарри этого недостоин. Мне было очень страшно. Но у меня были ты и Лика; Лика очень многому меня научила. А благодаря тебе я не считала себя такой уж страшной предательницей.
– Ну вот, и ты назвала меня предательницей.
– Не придирайся к словам! В школе я ещё была полной дурой. Придумала себе страшную обиду, страшную месть, великие жертвы. Чуть ли не страдала назло Гарри. Просто маленькая глупая девочка. Кто такой Гарри Поттер? Он мираж, который давно растаял на горизонте. Прихватив моего братца, – с сожалением добавила она. – Заметила, он всегда умудряется всё испортить! Я могла бы всю жизнь быть ему благодарна – так он утащил Ронни невесть куда!
– И ты ни разу не раскаялась в своём выборе после школы? – глухо спросила Гермиона. – Ни единого раза?
– Никогда. Тёмный Лорд вернул мне смысл жизни.
– Это какой же? – криво улыбнулась молодая ведьма.
Джинни вздохнула и опять посмотрела в окно.
– Свободу. Свободу от Гарри, от моих предрассудков…
– И ты считаешь, что ты свободна сейчас? – с сожалением спросила Гермиона. – Что можешь делать то, что вздумается, что можешь уйти в любой момент?
– Дело в том, что сейчас я не хочу уходить.
– А если бы захотела?
– А если бы ты заболела драконьей оспой, а лекарства ещё не изобрели? Я не понимаю, к чему ты ведёшь, Гермиона.
– Пойдём на террасу? – предложила молодая ведьма, осторожно укладывая ребёнка в колыбель. – Я хочу курить.
* * *
– Papá советовал мне спросить у тебя об Астории Малфой, – сказала Гермиона, цепляясь за первую пришедшую в голову тему. Она уже жалела о том, что завела с Джинни этот разговор.
На террасе дома Грэйнджеров было холодно, из приоткрытого окна тянуло совсем не весенним ночным морозцем. Гермиона включила свет и сделала отопление посильнее.
– А что тебе рассказать? Ты спасла девочку, – хмыкнула в ответ Джинни Уизли, послушно подхватывая предложенную тему. – То есть она, конечно, страдает, у неё траур и всё такое… Но из той бочки драконьего навоза, куда она угодила, выход был только один.
– Всё так плохо? – удивилась Гермиона, усаживаясь в кресло и прикуривая.
– Её выдали замуж сразу после школы, – пожала плечами рыжая ведьма, садясь на холодную кожу диванчика и ёжась. – За деньги, имя и положение в обществе. После Тёмной Революции супруга Драко Малфоя, учитывая положение Люциуса при милорде, – это была блестящая партия. Гринграссы ведь не знали подробностей. Она была ещё слишком мала, но Дафна недавно вышла замуж за Уоррингтона. Представляю, как она кусала себе поначалу локти, дурочка. Асторию и Малфоя обручили, когда невеста ещё была на седьмом курсе, а через несколько месяцев, после её выпускных экзаменов, справили свадьбу. Люциус и Нарцисса были счастливы, что наконец-то пристроили сына. Он ведь так долго был маргиналом.
– Им и остался, – зло буркнула Гермиона, глубоко затягиваясь.
– Именно так, – кивнула Джинни. – Я бывала у них после свадьбы несколько раз с Беллой. Малфой почти никогда не появлялся дома, но коль уж появлялся, мне кажется, девочке доставалось, как домовому эльфу. Она такая запуганная и забитая, а ещё совсем ребёнок. Вообще говоря, мне её до ужаса жаль. Сломали человеку жизнь в самом начале. А это «положение в обществе» – в сущности, фикция. Милорд Малфоя не жаловал. Младшего, я имею в виду.
– Ей хоть сейчас из-за меня не достанется? – заволновалась Гермиона.
– Нет-нет, что ты. Твое благородство не знает границ, – хмыкнула рыжая ведьма. – А Астория вообще должна на тебя молиться. Сейчас она немного оправится и, если не будет дурой, устроится просто шикарно. Молодая вдова, с таким состоянием… Пару лет подождать, и можно делать что угодно.
– У неё ведь остался сын, да?
– Ага, в июле будет два года. По крайней мере, не оборвался славный род Малфоев. Потому что я сомневаюсь, что Нарцисса будет рожать Люциусу ещё наследников, – захихикала Джинни.
– Это вообще невероятная история, – хмыкнула Гермиона, – я её от Papá только недавно узнала.
– Да ты что! Всё общество гудит. Вообще говоря, Нарцисса играет с огнём.
– Да, боюсь, Северусу в итоге не поздоровится.
– Я имела в виду милорда, вообще-то, – подняла бровь Джинни. – Нарцисса слишком многое себе позволяет. Если бы не твоя просьба…
– О Великая Моргана! Что она сделала?!
– К счастью, она только говорила. Но и того могло быть довольно… Всему есть предел, за которым свояченица не свояченица…
– Ты меня пугаешь, Джинни, – мрачно прищурилась Гермиона. – Вообще-то, она потеряла сына.
– Вообще-то, её сын сам нарвался.
– Она же в этом не виновата!
– Кто знает. Ты защищаешь Драко Малфоя?! – подняла брови младшая Уизли.
– Нет. Драко Малфоя я ненавижу. Если бы я только могла воскресить его и убить заново… Но я не виню никого, кроме него самого.
– Не волнуйся, остальные хорошо устроились. Нарцисса и надеяться не могла на такое счастье. Кажется, у неё что-то было с Северусом в молодости... Кто бы мог подумать!
Гермиона улыбнулась, но вдруг поняла, что не хочет пересказывать Джинни историю своей тёти.
– О чём ты хотела со мной поговорить? – вместо этого спросила она, прикуривая новую сигарету.
Джинни неожиданно стушевалась.
– Я… Да… Давай не сегодня. Ты меня совсем сбила с мысли.
– Ты нервничаешь, – отметила Гермиона.
– Я? Тебе кажется. – Рыжая ведьма резким жестом поправила на лице очки.
– Джинни, что случилось?
– Да правда же, всё в порядке. Давай-ка спать. Сегодня был такой трудный день. Я пойду в свою комнату. – Джинни поселили в гостевой. – Тут прохладно… Спокойной ночи. Поцелуй от меня малышку, – быстро выпалила она.
И поспешила поскорее убраться, оставив Гермиону с едва прикуренной сигаретой на террасе в полной растерянности.
Глава IX: Дела семейные
Утром Джинни сослалась на плохое самочувствие, не стала завтракать и осталась в постели. Почти не спавшая ночью от бесконечных догадок и сомнений Гермиона явилась в гостевую комнату с самыми серьёзными намерениями. При её появлении молодая ведьма поспешно надела тёмные очки. Вот уж не рад будешь собственным нововведениям!
– Немедленно выкладывай! – вместо приветствия потребовала Гермиона и сложила руки на груди. – Ты лишила сна кормящую мать!
– Слушай, я плохо себя чувствую…
– Брось эту чушь! – возмутилась наследница Тёмного Лорда. – Волшебные сказки я почитаю потом сама.