Раз за разом Джинни видела Гарри Поттера и понимала, что он не стоил того, что она совершила. Что он пуст, что в нём нет ничего, ничего достойного самосожжения в костре пылающих глаз Тёмного Лорда. В Гарри Поттере не было огня.
А Джинни, как бабочка на пламя свечи, хотела лететь к огню, сама не понимая этого. И рубиновые глаза из темноты со временем начинали пугать её всё меньше, а холодный образ Тома Риддла из её памяти в жаре этих глаз таял, как ледяная статуя прошлого, навеки исчезнувшая. И Джинни ещё не понимала, зачем жаждет вновь узреть огненные красные очи…
– Что ж, – с этими словами от высокого холодного голоса треснула напряжённая тишина комнаты, – ты окончила школу, Кадмина, – говорил Тёмный Лорд, а Джинни, прикусив нижнюю губу, смотрела в кремовый ковёр и чувствовала, как стынет закипевшая кровь в её жилах. – Ты выходишь замуж, – голос как будто вибрировал в воздухе и обволакивал собою всё. От него хотелось бежать, и одновременно слышать постоянно. – Поздравляю вас, кстати, – продолжал Тёмный Лорд. – К сожалению, я не могу сейчас уделить внимание этому знаменательному событию. Мы наверстаем упущенное позже. Скажи мне, чем ты думаешь заниматься вообще?
Джинни совсем не слышала того, что ответила на заданный вопрос Гермиона.
– Мы вернёмся к этому позже, – мягко прервал беззвучную для младшей Уизли речь Тёмный Лорд. – Вот и хорошо. В таком случае ты сможешь исполнить то, чего так сейчас желаешь.
– А чего я желаю? – растерянно спросил за спиной у Джинни звонкий голос Гермионы Грэйнджер.
– Ты хочешь наказать Рональда Уизли, – усмехнулся Тёмный Лорд.
Услышав свою фамилию, Джинни вздрогнула и невольно подняла взгляд.
Волдеморт смотрел мимо неё на Гермиону и говорил с ней. Он свободно сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и чёрная ткань мантии складками спадала на мягкий кремовый ковёр. Тонкие белые пальцы изредка поглаживали подлокотники кресла. Тёмный Лорд склонил голову, и пламя камина поблёскивало в его багряных глазах, отражаясь пляшущими язычками.
– Ты хочешь опять увидеть тот же ужас в его глазах, хочешь бросать слова – одно за другим – и бить ими наотмашь, – говорил он, едва заметно улыбаясь самыми уголками тонких губ. – Ты хочешь увидеть то же выражение ужаса и отчаянья на лице Гарри Поттера. Ощутить в полной мере свою власть, всё своё превосходство. Тебе так понравилось то, что ты увидела недавно на лице бывшего друга. Коротко говоря, ты хочешь рассказать молодым людям правду.
– Но как же? – удивилась Гермиона за её спиной, и Джинни едва не вздрогнула от этого неожиданного голоса. Она плохо разбирала смысл слов – только набор звуков, гипнотизирующий и завораживающий. – Они ведь донесут Ордену, – совсем иным, слишком резким тоном говорила её подруга.
– И что? – усмехнулся Тёмный Лорд.
– Как же?..
– Ты выходишь замуж за Генриха – этого уже не поймут твои старые друзья, – усмехаясь, пояснил Волдеморт. – Сомнительно, чтобы ты хотела общаться с Гарри Поттером или Рональдом Уизли в дальнейшем. А помешать твоему браку и отбытию из Великобритании никто не сможет. Без доказательств и при моих возможностях, – он усмехнулся вновь. – Только попробуй попросить мистера Поттера, во имя старой дружбы, никому не объявлять свою блестящую новость до вашего или твоего отправления из школы. – Джинни снова опустила глаза. – Ему вряд ли поверят. – Ведь сейчас вся её жизнь поставлена на карту! – Но скажи, что тебя всё равно никто не сможет там задержать. – Если Гарри узнает, узнают все… – И это, кстати, правда. – Если Гарри узнает, узнают мама и папа. – В сущности, может быть, и хорошо, что так вышло. – И уже не будет дороги назад. Но есть ли она сейчас?.. – Ты начинаешь новую жизнь. – Хочет ли Джинни, чтобы был шанс всё исправить? – Значит, должна как-то развязаться со старой. – Воспользовалась ли бы она таким шансом? – До того не было повода и настроения. – И никогда больше не увидеть этих глаз… – А здесь смотри: ты вся так и пылаешь желанием выговориться. – Никогда их не вспоминать. – Полагаю, это сильно улучшит твоё самочувствие. – И ведь она уже знает ответ на этот вопрос. – В сущности, с тобой сейчас всё абсолютно просто и ясно. – Единственный возможный ответ. – А вот мисс Уизли нужно принять очень важное решение.
Джинни вздрогнула и подняла глаза. Встретившись взглядом с пылающими рубинами красных очей Волдеморта, она почувствовала, как кремовый ковер уходит из-под ног и комната мерно покачивается в такт. Эти глаза улыбались.
И он знает всё, о чём она думает. Всё, о чём она думала когда-либо…
– Вам, Джиневра, сейчас нужно определить ближайшие годы своей жизни, – тихо сказал Волдеморт. Теперь он пристально смотрел на неё, и сил отвести взгляд у ведьмы не было. Он словно жгутом привязал её, не оставляя ни воли, ни мыслей. – Либо вы отправляетесь из кабинета Генриха в спальни Гриффиндора и выслушиваете потом пылкий рассказ Гарри Поттера, ужасаетесь, хватаетесь за голову, а взамен за эти муки получаете возможность жить дальше, никем ни в чём не подозреваемая, окончить в следующем году школу, вращаться в том кругу, в котором живёте, общаться со своей семьёй. Либо…
Он замолчал. Джинни сглотнула и наконец-то опустила блестящий взор в пол. Это «либо» было ключевым. Она не пойдёт в гостиную Гриффиндора. Она могла бы вообще не уходить из этой комнаты.
– Либо вы получаете возможность отвести душу, – после паузы продолжил Тёмный Лорд, – как Кадмина. И осуществить наконец то, ради чего вы, собственно, встали на мою сторону, – он улыбнулся немного зловеще, и Джинни покраснела, сжимая кулаки. Великая Моргана, какой же идиоткой она была! – Я не упрекаю вас, Джиневра, – казалось, этот голос стал мягче. Возможно ли это? – Каждый руководствуется своими идеями, преследует свои цели. Но вы должны понимать, что, сделав этот шаг, вы перечеркнёте всю свою былую жизнь. Вы потеряете и место в обществе, и семью. Вероятнее всего, навсегда.
Джинни подняла взгляд. Гермиона молчала. Тёмный Лорд пристально смотрел на рыжеволосую ведьму.
О, как хотелось ей сейчас опустить свои глаза, развернуться и убежать куда угодно, только бы он не мог знать того, что металось в её голове, норовя вырваться наружу! Убежать прочь, чтобы удавиться при первой же возможности из-за того, что решилась уйти.
– Генрих, возвращайтесь с Кадминой в Хогвартс, – гулким каменным словом разбил тишину Тёмный Лорд. – Пошли кого-то за её вечерним нарядом, пусть подготовится к балу в твоём кабинете, а потом отправьте мистеру Поттеру и мистеру Уизли сообщение, что Гермиона Грэйнджер ждёт их для разговора у тебя, внизу. Ты тоже открываешь своё инкогнито: и твоя задача сегодня – охранять Кадмину и помочь ей покинуть школу, если вдруг Гарри Поттер откажет ей в… хм, «последнем желании». Кадмина, можешь поведать мистеру Поттеру и о здравии Северуса, это его заинтересует. Идите. Я немного задержу вас, Джиневра, – обратился он к Джинни, – если вы не возражаете.
Чувствуя, как праздничная мантия прилипает к спине, Джинни поклонилась. У неё не оставалось сил даже дышать.
На кремовом ковре мерцали пурпурные пятна. И целую вечность в комнате клубилась звенящая тишина. Гермиона и профессор Саузвильт давно исчезли в камине, это всеобъемлющее вязкое безмолвие не нарушало ничего. Даже сердце, казалось, перестало стучать.
– За вашими мыслями упоительно наблюдать, Джиневра. – Раздался шелест мантии: кажется, он встал. Ковёр снова взорвался багровой пеленой. – Вы дрожите, – раздалось над самым её ухом.