Последняя лихорадочно пыталась выработать и утвердить манеру поведения. В туалете она обнаружила потрёпанный номер «Take a break(1)», а в нём – советы, как удержать возлюбленного. Гермиона внимательно прочитала статью, после чего решила делать всё наоборот. Например, журнал предлагал как можно дольше не допускать партнёра к телу, убегать «в последний момент», а впоследствии – одаривать редкими и заслуженными, но божественными «сеансами любви». «Пресытившись вами, – гласила статья, – ваш партнёр остынет, и вы можете его потерять».
Далее «Take a break» рекомендовал как можно дольше не заводить разговоров о серьёзных отношениях, планах на грядущее и уж тем более – свадьбе и будущих детях. «Мужчина в любом возрасте пугается подобных разговоров и предпочитает отступить».
Ещё были рекомендации не устраивать скандалов, не осуждать его привычек и его приятелей, не проявлять ревности и подозрительности, и многое другое – совершенно банальное, но вместе с тем если всё и сразу сделать наоборот… Гермионе очень не хотелось разыгрывать глупых спектаклей и ссориться с Робби, но, в то же время, она ещё меньше хотела разбить ему сердце. Вот не было печали…
Робби пришёл ровно в шесть часов. Молодая ведьма уже ждала его на террасе. Парень выглядел смущенным, взволнованным и начал с того, что преподнёс очередной внушительный букет.
– В ближайшем цветочном – праздник? – весело сказала Гермиона, укладывая розы на стол.
– Ты не сердишься? – облегчённо спросил Робби. – Я не совсем понимаю, почему ты убежала. То есть я, наверное, понимаю… И я хотел…
– Стоп, – оборвала его Гермиона, – для начала вводим новые правила общения: долой солнцезащитные очки!
– Что-то не пойму, хороший ли это знак, – хмыкнул Робби, убирая защиту своих мыслей. – Гермиона… я хочу сказать, что ты, верно, неправильно меня поняла. Я… Ты могла подумать… В общем, я…
Гермиона не дала ему договорить и, стремительно вскочив с диванчика (притом больно ударившись бедром о стол), закрыла рот приятеля поцелуем. Не давая ему опомниться, ведьма стала расстёгивать одежду, не отрываясь от губ остолбеневшего Робби.
– Герм… иона… Что… Да… Здесь же всё видно!
– Пойдём в гараж! – тяжело дыша, отстранилась колдунья, нащупывая за спиной ручку двери.
– Но я…
Она опять не дала ему договорить и стремительно увлекла в тёмное помещение, навстречу старому хламу и любви.
Чертов «Take a break»! «Мужчина в любом возрасте пугается подобных разговоров и предпочитает отступить»?! Вот, только что, Робби Томпсон собирался сказать ей о том, что любит её, что она не права, считая произошедшее «лёгкой интрижкой», что он хотел бы… жениться на ней и с радостью станет отцом для Генриетты! Не больше и не меньше! И это после одной чёртовой ночи, на следующий же чёртов день!
Запыхавшись, минут через пятнадцать Гермиона без особого энтузиазма опустилась на ворох сброшенной одежды и старательно улыбнулась.
– Робби, не знаю, что ты подумал утром… Я просто поняла, что бросила свою крошку на очень долгое время без еды, чтобы развлекаться и отдаваться плотским утехам. Ты должен был меня разбудить рано утром, шалунишка! – игриво пнула она его. – Вот и убежала. А вообще я хотела сказать тебе спасибо. Мне очень нужны лёгкие, ни к чему не обязывающие отношения с симпатичным молодым парнем, который меня понимает и который столько всего умеет, – последняя спасительная ложь была сказана совершенно бесстыдным тоном.
– Эм… Я… Спасибо за комплименты, не тебе бы их раздавать… Но я…
– Робби, ты – прелесть, – опять спешно перебила Гермиона, следя за его глазами. – Пригласи нас с Вирджинией сегодня в ресторан, а? Отметим окончание моего траура, – сказала затем ведьма. Сказала и чуть не вскрикнула оттого, как внезапно больно сжалось что-то внутри.
– Конечно, с удовольствием. Герм, всё в порядке? Ты как-то странно говоришь, и ты побледнела.
– Я? Побледнела? Какие глупости! – молодая ведьма начала одеваться со всей возможной непринуждённостью. – Мы ведь увидимся сегодня… ночью? – многозначительно уточнила она.
– Без вопросов, – ошарашенно произнёс Робби.
– Тогда я пойду готовиться, – просияла она в ответ и, поцеловав его на прощанье, вышла из гаража и быстро скрылась в доме.
Едва закрыв входную дверь, Гермиона трансгрессировала в свою спальню (Джинни ушла гулять с Еттой и там никого не было), где упала на постель. Великий Мерлин, что же такое дикое несёт её язык?!
С трудом сдерживая рыдания, Гермиона зарылась в ворох подушек и впилась зубами в свою ладонь. Она ещё долго не могла успокоиться…
_________________________________
1) Самый популярный женский журнал Соединённого Королевства. На его основе создан русский «Отдохни!».
* * *
Вечером уехала бабушка Джин. Они всей семьёй, вместе с Джинни, провожали её с вокзала Кингс-Кросс, а потом долго гуляли с коляской по ночному Лондону. Гермиона прибывала в странном состоянии, похожем на меланхолию. Её неотвязно преследовало чувство, что что-то хорошее закончилось для неё навсегда. Ушло, чтобы никогда уже не возвратиться вновь, и что она опять осталась одна, тет-а-тет со своим прошлым.
Молодая ведьма не хотела верить, но вполне осознавала, с чем связаны все эти смутные ощущения. Просто она понимала, что потеряла Робби – того доброго, родного, весёлого друга детства, который ничего о ней не знал, который носил солнцезащитные очки, который был только магглом – и именно из-за этого значил в её жизни ещё больше, чем просто хороший, терпеливый друг. Она потеряла его в тот момент, когда были сняты тёмные очки, в тот момент, когда её ведьминская сущность встала на пути той непринужденности, которую удалось сохранять все эти месяцы.
Наверное, Гермиона могла бы и сама догадаться о чувстве своего друга, но ей не приходило в голову даже думать об этом. Она не пробовала искать причины того, почему он отдаёт ей всё свое свободное время, почему не уезжает от матери, почему мучается с этими очками, терпит все выходки Гермионы, почему он такой, какой он есть. Но теперь она знала.
И та благодарность, та признательность за все подаренные ей месяцы, теперь кусали молодую ведьму угрызениями совести. Она чувствовала, что не имеет права платить Робби чёрной неблагодарностью. Разбивать ему сердце только из-за того, что магия опять неизбежно вмешалась в её мерное маггловское существование.
Поднялся прохладный ветерок, и на ночное небо набежали тучи. Джинни ускользнула в какую-то подворотню, чтобы наколдовать несколько зонтов и тёплое покрывало для Генриетты. Мистер Грэйнджер пытался поймать такси, миссис Грэйнджер покачивала коляску с ребёнком.
Гермиона стояла чуть в стороне и смотрела на поблёскивающую невдалеке чёрную воду Темзы, расцвеченную бликами ночного города. На неё внезапно накатила ужасная горечь, удушающая и тяжёлая. Ну почему, почему проклятый магический мир постоянно врывается в её существование, стоит ей только немного начать наслаждаться им?! Почему рушит все маленькие песчаные замки, которые ей удаётся с таким трудом соорудить?
– Прокля́тая ведьминская сила! – сквозь зубы прошипела Гермиона. – Прокля́тая, прокля́тая жизнь!
– Что ты говоришь, дорогая? – рассеянно спросила миссис Грэйнджер, покачивая детскую коляску.
Гермиона посмотрела на неё полными злых слёз глазами, но, к счастью, Эльза не заметила этого. Она следила взглядом за своим супругом, пытающимся остановить у дороги пустое такси – собирался дождь, и это было не просто.
– А вот и Вирджиния, слава Богу! – услышала Гермиона сквозь шум крови в голове голос приёмной матери. – Дорогая, возьми-ка зонт, слышишь, как гремит гроза?..
* * *
В последующие две недели Гермиона полностью отдала своё тело во власть соседа. Её бесшабашное поведение начало давать результат – Робби удивлялся странной перемене, и эта перемена не радовала его. А Гермиона страшно устала от глупого спектакля. С тех пор, как были сняты солнцезащитные очки и ушла откровенность, её симпатия к Робби стала быстро потухать – оставалось только осознание благодарности.
Росла пресловутая пресыщенность, да и следовало признать, что Робби был не ахти каким любовником. А ещё её бесили его мысли.