Чего бы она себе не насочиняла.
Почему же её так волнуют эти безудержные фантазии?
Возвращаться к прошлой жизни совсем не хотелось. И думать о том, как это произойдёт, как ни странно, – тоже. В этой параллельной реальности как будто не существовало прошлого: каждый раз, когда она пыталась задуматься о нём или устремить свой мысленный взор в туманное будущее, разум бил тревогу и кричал о невозможности, неестественности происходящего.
Гермиона поддалась слабости плыть по течению и думать только о том, что волнует в настоящий момент.
Волновал её сейчас Люциус Малфой. И это было до такой степени дико и невообразимо, что размышлять на таком фоне о грядущем возвращении в привычную реальность не получалось вовсе.
И, если уж Тёмный Лорд действительно отпускает её назад, – не разумнее ли поразмыслить обо всём произошедшем потом, когда дезориентирующая атмосфера этого поместья перестанет на неё влиять?
Окклюменцию Гермиона освоила – и могла не опасаться, что опытные взрослые волшебники мигом раскроют её тайну. А значит, можно будет подумать там, потом. Может быть, и всё это наваждение спадёт, когда она окажется в привычном положении, в кругу друзей…
И только нежелание так скоро покидать свой новый «круг» тревожило душу, убаюканную умелой игрой Лорда Волдеморта и усыплённую осколком уже его души, лежащим в изголовье кровати ночь от ночи…
* * *
– Кадмина, что-то мне подсказывает, что вы легли совсем недавно!
Гермиона открыла глаза и увидела Снейпа. Потом бросила взгляд на часы – половина четвёртого, и, безусловно, не утра, судя по свету из окон. Ведьма натянула одеяло и зевнула.
– Простите меня, профессор, – сонно сказала она, забывая напускную фамильярность. – Зачиталась вчера. Чýдные книги в…
Она дёрнула из-под подушки палочку, и Снейп отступил назад.
– Отличная реакция.
– Не смей лазить в мою голову до того, как я выложу всё то, что тебе знать не положено! – свирепо прорычала Гермиона. От одной мысли о том, что Снейп мог увидеть, бросило в дрожь.
– Сколько эмоций! Но вы заметили сразу и сразу среагировали. Это уже очень много говорит в вашу пользу.
– Я буду готова через десять минут, если ты соизволишь выйти и дать мне одеться, – ледяным тоном отрезала ведьма.
– Жду, – усмехнулся бывший профессор, разворачиваясь.
Гермиона откинулась на подушку и закрыла глаза, но тут же вскочила и стала быстро приводить себя в порядок.
* * *
– Я могу кое о чём попросить тебя? – спросила Гермиона, сидя у камина с Волдемортом уже после урока.
– Попросить можно всегда.
– Резонно. И всё же?
– Попробуй. Чего желает сердце на этот раз?
– Я хочу Чёрную Метку.
Решение Гермионы не было спонтанным. Она обдумала всё и пришла к выводу, что такой шаг в любом случае необходим.
Какой бы выбор она не сделала, нужно убедить Волдеморта в своей безусловной преданности. Если ей суждено стать посредником между Орденом Феникса и Тёмным Лордом, Метка всё равно необходима. Да и вообще то, что она собиралась донести до противной стороны, нуждалось в достоверном подтверждении. Иначе её просто сочтут умалишённой. Никто не поверит, что этим летом Гермиона Грэйнджер побывала в гостях у Лорда Волдеморта и имела возможность поговорить с ним и лучше его узнать. Гриффиндорка решила не торопиться с признанием в своём невообразимом родстве с Тем-Кого-Боятся-Называть, а сперва осмотреться, прощупать почву, выбрать человека, с которым можно будет осторожно поговорить и открыть часть своих карт. Но этому человеку нужны будут доказательства того, что она не сошла с ума. Чёрная Метка – весьма красноречивый довод.
Это во-первых. А ещё, и Гермиона не переставала упрекать себя за подобные мысли, такой шаг должен быть замечен и оценён ещё и её вожделенным дядюшкой. Может быть, он даже перестанет видеть в ней единственно глупую, ни на что не способную девчонку.
В ответ на просьбу Гермионы, Волдеморт хмыкнул, усмехнулся, хотел что-то сказать, но усмехнулся вновь.
– Дань моде, я так полагаю? – наконец произнёс он.
– Знак уважения.
– Я и так уважаю тебя.
– И всё же.
– Кадмина, это очень болезненный ритуал, – после паузы сказал Тёмный Лорд.
– Я потерплю.
– Её могут увидеть в школе.
– Не смеши – во времена твоего могущества с Метками ходили даже младшекурсники, и всё было в порядке.
– Очень немногие из них сейчас в порядке, – склонил голову Волдеморт. – К тому же, ты всерьёз преувеличиваешь. Тех, кто удостоился Чёрной Метки ещё в годы студенчества, можно сосчитать на пальцах.
Гермиона пристально посмотрела в глаза отца.
– Хорошо, – через пару минут сказал он.
Губы ведьмы дрогнули в довольной улыбке. Тёмный Лорд тоже усмехнулся и вынул палочку.
– Руку, Кадмина.
Гермиона вздрогнула. «Вот так сразу?! Спокойно. Тихо». Она решительно спустила мантию с левой руки. Но Волдеморт сдвинул ткань сарафана с её плеча.
– Зачем?
– Немного не там, где у всех, если ты не возражаешь.
– Хорошо, – тихо сказала она.
Он ещё раз посмотрел в глаза дочери и заметил:
– Когда два таланта соединяются вместе, результат не заставляет себя ждать. Ты догоняешь своего учителя по окклюменции семимильными шагами.
– Стараюсь.
Гермиона стиснула зубы – Волдеморт дотронулся палочкой до её кожи, и по ней раскалённой полоской поползла боль. Ведьма сжала правой рукой бархат кресла и с такой силой прикусила губу, что почувствовала во рту привкус крови.
Казалось, пытке не будет конца – руку жгло огнём, не хватало воздуха… Гермиона набралась мужества и бросила взгляд на плечо – там уже нарисовался налитый кровью череп, изо рта которого медленно выползала змея: казалось, она действительно движется под кожей, разрывая, разъедая плоть.
Гермиона откинула голову назад и зажмурилась. Как долго… Или что-то произошло со временем?.. Это не закончится никогда…
Она почувствовала, как палочка перестала давить на руку, но плечо всё ещё горело. Потом к пылающей плоти притронулась холодная ладонь, и стало легче. Боль отступала.
– Тише, Кадмина, я предупреждал тебя.
– Всё в порядке, – дрогнувшим голосом прошептала Гермиона. Над губой выступила испарина, и комната подёрнулась плывущей пеленой.
– Не сомневаюсь. Но что-то ты побледнела…
* * *
Гермиона открыла глаза и моргнула. Было утро. Она лежала в кровати, а у окна, с книгой в руках, восседал Люциус Малфой собственной персоной. Незаметно попытавшись пригладить волосы, она приподнялась на постели.
– Люциус?
– Доброе утро.
– Ты здесь?
– Отдаю долги своей сиделке, – ухмыльнулся дядюшка. – Тёмный Лорд сказал, что ты устала от ваших уроков, и попросил присмотреть за тобой.
– Я проспала всю ночь?!
– Сегодня шестнадцатое августа, Кадмина.
– Проклятье! – она упала в подушки и накрыла лицо руками.
– Что, мистер Рональд Уизли более не радует перспективой своего присутствия?
Она хмыкнула с примесью отчаяния и сарказма.
– Драко говорил, в прошлом году вы были очень близки, – продолжал мистер Малфой.
– С Драко? – хихикнула Гермиона, снова садясь в кровати.
– С Рональдом.
– Юным девушкам свойственно допускать ошибки.
Она скользнула взглядом по серебряной диадеме, подвинулась на край постели и спустила ноги вниз, не спеша натягивать халат и давая Люциусу во всех деталях рассмотреть подаренную Беллатрисой ночную сорочку с довольно откровенным кроем.
– Я вижу, – иронически заметил он.
Гермиона встала, накинула пеньюар и, не завязывая его, подошла к окну. Выпадение из жизни в последние, такие важные дни придало ей внезапной отчаянной решимости. Задавило все доводы разума.
– Отличная погода. Такой красивый сад, такой гостеприимный дом… А мне нужно ехать в Нору.
– Воистину Уизли дали своему пристанищу подходящее название, – отметил Люциус Малфой.