– А потом?
– Да что случилось?! Ничего важного сегодня, я всё могу пропустить, тем более после объявления о пропаже Лаванды творится такая суматоха…
– Да, об этом мы ещё поговорим, – нахмурился он.
Гермиона покраснела и потупилась.
– Но позже. А сейчас, изволь, – Генри оторвался от двери в кабинет и открыл её, приглашая Гермиону зайти.
– А о чём мы будем говорить сейчас? – проходя внутрь, уточнила гриффиндорка. – Я должна спросить у тебя кое-что важ…
Она застыла на полуслове и, медленно прикрыв глаза, распахнула их вновь. Комната стала уходить из-под ног, и, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за угол секретера. В кресле около небольшого столика сидел Тёмный Лорд собственной персоной. Генри остался за дверью и с легким стуком её затворил.
– Кадмина, ты меня пугаешь, – склонив голову, заметил Волдеморт, когда ведьма пришла в себя и опустилась на диван рядом. – Как ты себя чувствуешь? Я имею в виду физически?
– Что? Что ты здесь делаешь?!
– Твой последний поступок, красочно описанный Люциусом, очень взволновал меня…
– И не зря! – горячо перебила Гермиона. – Потому что уже…
– Девочка моя, не перебивай папу, он к этому ох как не привык, – каким-то зловещим голосом прервал её Тёмный Лорд.
Гермиона поперхнулась и умолкла.
– Вот так, – кивнул Волдеморт. – Разумеется не зря, Кадмина. И вовсе не потому, что твой юный друг весьма метко вычислил месторасположение Хоркрукса и даже, судя по твоему состоянию, ловко это расположение сменил: меня взволновало совсем не это. Я крайне обеспокоен твоей реакцией. Кадмина, ты несёшься среди ночи через Запретный Лес, выбиваясь из сил, сбиваешься при трансгрессии, с трудом разговариваешь после всего этого – и ради чего? И это после того, как я велел весьма чётко – следовать за Поттером и помогать ему так, как ты бы это делала ещё полгода назад.
– Но…
– И даже забывая о тебе – чего я пока делать не собираюсь – своим поведением ты и мне могла бы принести куда больше вреда, нежели пользы.
– Но я думала…
– Это всё понятно.
– П-прости, – полушёпотом, дрожащим голосом выдавила совершенно раздавленная ведьма.
– «…те».
– Что?
– Ты бы ещё сказала «простите», – устало заметил Волдеморт.
– А нужно было?
– Да вот не знаю! Что с тобой, Кадмина, ты сама на себя не похожа? Не заметил в своих действиях или словах ничего, что могло бы действительно вызвать подобную реакцию. Тем более у тебя. Ты же дрожишь!
– Я... я хотела… как лучше…
– Прости великодушно, но поощрять ненужное и глупое геройство – путь, выбранный Дамблдором для воспитания Гарри Поттера. Рискну на него не вставать. Поттер нашёл чашу? – без перехода спросил Волдеморт.
– Д-да.
– Но он не знает, что с ней делать.
– Да.
– А ты? – хладнокровно продолжал он. – Ты знаешь, как можно уничтожить Хоркрукс, Кадмина?
– Нет, – честно призналась юная гриффиндорка.
– Ну вот и попробуешь узнать. Своими обычными методами.
– Но…
– Кадмина, ты сегодня меня утомляешь. Давай пока считать инцидент исчерпанным.
– Я сильно пошатнулась в твоих глазах? – после паузы опасливо спросила молодая ведьма.
– Не смертельно.
– Можно вопрос?
– Но всё ещё просто изменить! Да, вопрос можно!
– Как ты сюда попал? – прищурившись, поинтересовалась Гермиона.
Тёмный Лорд усмехнулся.
– Какая любознательная девочка. Есть способы. Есть тайные ходы.
– И, надо полагать, воспользовавшись ими же, ты и спрятал когда-то чашу в Тайной Комнате?
– Надо полагать, – Тёмный Лорд, в порыве речи вставший с кресла, опустился в него вновь. – Я посчитал – и, следует отметить, весьма верно, – что если охраной одного из осколков моей души будет сам Дамблдор – это, по меньшей мере, выйдет красиво. И весьма надёжно. Как-никак он был великим волшебником… Ещё какие-нибудь вопросы, Кадмина?
– Да как бы… нет. Разве что…
– Да?
– Джинни, – внезапно вспомнила Гермиона. – Это было…
– Неожиданно?
– Так ты знал?!
– Девочка моя, тебе надо больше отдыхать. Ты меня всё время пугаешь.
– Нет, я имею в виду… Знал, но… И всё равно… В общем...
Гермиона обречённо замолчала.
– Джиневру Уизли посоветовала мне Анжелика. Её и ещё нескольких студентов. Нет, я не скажу, кого. Ещё не хватало вам начать ходить группой… Каким образом ты вычислила мисс Уизли? Неужто нарушаешь все писаные и неписаные законы и лазишь в головы ко всем, кто не имеет возможности защититься? – усмехнулся Волдеморт. – Ай-ай-ай! На моей памяти в Хогвартсе только Альбус Дамблдор забавлялся подобным беспределом, ну, и ещё Северус иногда. Но мои люди не в счёт.
– А я – не твои люди? – хмыкнула Гермиона. – Впрочем, Джинни сказала мне сама. И на правах дочери требую её за это не наказывать! – живо добавила юная гриффиндорка. – Даже не прошу, а именно требую! Об этом знаю только я, и больше она никому-никому не проболтается! У неё была истерика, её можно понять. И теперь уже всё под контролем!
– Успокойся. Этого следовало ожидать.
– Ты знал, что она сорвётся?! – растерялась Гермиона.
– Это было более чем вероятно.
– Но зачем же тогда…
– Я знал её историю, Кадмина, то, что она, будучи девочкой, встретилась с одной из воплотившихся частиц моей души. Анжелике тоже было это известно. Она сообщила мне, что молодая девушка пребывает сейчас в опасном настроении: обиженная без вины, она скопила в себе очень много горечи и досады. Её любовь к герою магического мира готова превратиться в ненависть… Я решил, что такая сторонница, как мисс Уизли, мне не помешает: она сильная ведьма, наследница древнего чистокровного рода, и она может стать более чем преданной Пожирательницей Смерти. Если всё сделать правильно. Анжелика полгода работала с ней, это был кропотливый труд. И он увенчался успехом – мисс Уизли решилась стать в ряды моих подданных. Пока – лишь чтобы отомстить. Она ещё не готова быть Пожирательницей Смерти, сейчас это блажь, глупость, на которую девочка отважилась от отчаяния. И разрешиться это может лишь двумя путями – либо у Джиневры хватит выдержки и терпения подождать со своей местью, на что я всё же рассчитываю, либо она сорвётся при первой же встрече с Поттером. Я рассудил, что можно рискнуть.
– Но ведь она выдала бы Вэйс!
– Нет, Кадмина. Если Джиневра сорвётся и воплотит свою месть в реальность, она не начнёт с разоблачения Анжелики. Джиневра питает к ней самые тёплые чувства, она благодарна Анжелике за спасение своего рассудка. Если меня мисс Уизли боится, даже ненавидит, хоть и обманывает себя, то с Анжеликой всё обстоит иначе. Она может разоблачить себя перед Гарри Поттером – с жестоким удовлетворением своей местью. А дальше – либо от растерянности ей позволят скрыться, либо, что более вероятно, заключат под замок на время, которое необходимо, чтобы сориентироваться в ситуации.
– Но за это время она бы отошла, приехали бы родные, члены Ордена, друзья – и Джинни покаялась бы, повинилась, а там и выдала бы Вэйс, пусть не сразу, – упрямо заявила Гермиона. – Ты не видел, с каким ужасом она отреагировала на мою историю! Очевидно же: Джинни решилась на всё это только ради возможности наказать Гарри, она вовсе не жаждет служить тебе. Раскается при первой возможности, захочет всё исправить!
– В случае её разоблачения, пока все будут приходить в себя, Анжелика постарается помочь мисс Уизли сбежать. А уж коль не выйдет… – Волдеморт развёл руками.
– Что? – глупо спросила Гермиона.
– Ты права, совсем немногое нужно, чтобы сейчас Джиневра Уизли раскаялась в своем поступке. А этого допустить нельзя. Магическому миру известно много загадочных несчастий…
Гермиона вздрогнула и опустила глаза в пол.
– Это было бы досадно. Я надеюсь, что так не произойдет. Полагаю, теперь и ты поспособствуешь этому.
– Я… Да, конечно… я сделаю всё, что смогу.
– Вот и отлично, – кивнул Волдеморт. – Да, и, Кадмина… Ты забыла в поместье своего кота, как бишь его?
– Я не забыла, я оставила, – рассеянно кивнула Гермиона, которая ещё не совсем пришла в себя от услышанного. – Глотик очень умный. Слишком умный. А с Генри мы проходили кое-что об интеллектуальных животных. В общем, это может быть опасно.