– Какого Ге…
– За профессора Саузвильта, если вам так угоднее, – холодно окончила она. В их головах взорвался рой новых мыслей – Гермиона невольно усмехнулась. Генри быстро сделали главным злодеем.
– Гермиона… Гермиона… Ты – Гермиона? – сбился на полуслове Гарри.
– Как же тебе это доказать? – сощурилась ведьма. – Я знаю о тебе всё, ты можешь задать мне любой вопрос – но я не хочу играть в эту глупую игру. Мы не на допросе, я не буду ни в чём убеждать тебя. Да, я Гермиона. И ещё, – она пристально посмотрела в глаза мальчика, который выжил, – Чёрная Метка на моем плече появилась до знакомства с профессором Саузвильтом. Не приписывай ему лишних лавров.
– Гермиона, что же ты такое говоришь?! – прошептал Гарри. – Я отказываюсь что-либо понимать!
– А ты задавай вопросы, – посоветовала ведьма. – У меня хорошее настроение, я решила сегодня откровенно ответить на них.
– П-почему… Как? Что это значит, Гермиона? Ты что, ты…
– Я теперь на стороне Тёмного Лорда, Гарри, – тихо сказала она.
Воцарилась долгая, звенящая тишина. Гарри и Рон попятились и вскинули палочки – сначала на Гермиону, а потом Рон перевёл свою на Генри.
– Не делай глупостей, Гарри, – ласково посоветовала молодая гриффиндорка. – Начнёшь буянить – и я перестану отвечать на вопросы. Лишишь себя понимания, а меня – удовольствия.
– Удовольствия?! Да что же ты такое говоришь?!
– Гермиона! – умоляюще пискнул Рон. – П-почему?
– Когда? – в свою очередь спросил Гарри внезапно оледеневшим голосом.
– О, ты так быстро меня возненавидел! – восхитилась колдунья, прищуриваясь. – Даже не хочешь попытаться понять. Нужно отдать Рону должное, он, как друг, теперь котируется выше.
– Откуда ты знаешь, что я о тебе думаю и что думает Рон? – язвительно спросил Гарри Поттер.
– В отличие от тебя, я использую то, что мне дают. В этом году я много времени проводила в обществе Северуса – и научилась не только блокировать свои мысли для других, но и заглядывать в чужие.
– Снейп?! При чем здесь Снейп?! Снейп мёртв!
Гермиона молчала и улыбалась.
– Снейп мёртв! – выкрикнул Гарри ей в лицо. – Я сам его убил!
– Ты такой доверчивый, – вздохнула наследница Тёмного Лорда с напускным сожалением. – А роковые грабли Оборотного Зелья превращаются в твоё личное проклятье.
– Это был не Снейп?! – Если б Гарри мог побледнеть сильнее, он бы сделал это сейчас. Глаза мальчика, который выжил, налились кровью. – Где он?! Отвечай!
– Так это он? – вдруг сдавленным и хриплым, полным отчаяния голосом спросил молчавший до того Рон.
– Нет, Ронни, это не «он», – опять усмехнулась ведьма, прекрасно поняв смысл этого короткого вопроса и переводя взгляд на рыжего парня. – Он был удивлён, знаешь ли, даже больше вас. Правда, он и знает намного больше. Да и у вас пока есть шанс узнать много интересного, если будете задавать правильные вопро…
– Экспеллиармус!!! – выкрикнул Гарри, но Генри молниеносно взмахнул палочкой, отразив луч и, в свою очередь, без слов выбив оружие из рук обоих гриффиндорцев. Гермиона даже не пошевелилась.
– Неправильный вопрос, – тихо сказала она.
– Почему? – опять повторил Рон, не сводя с неё взгляда. – Почему, Гермиона?
– Молодец, Рон. Ты растёшь в моих глазах. Я узнала этим летом много нового о своём происхождении, мальчики. И о некоторых аспектах жизни знакомых нам людей. Представьте себе, оказывается, восемнадцать лет назад у Беллатрисы Лестрейндж появилась дочь. Дочь Тёмного Лорда. О том, что ребёнок – дитя Волдеморта, знали только родители, муж Беллы и её сестра, Нарцисса. Моя тётя Нарцисса, Гарри, – добавила она, не сводя глаз с его лица. – Моя тётя Нарцисса отдала ребёнка в маггловскую семью, когда случилась хэллоуинская катастрофа. Моя тётя Нарцисса этим летом вернула меня домой. Не по своей инициативе, конечно.
– Что ты несёшь, Гермиона?! – зло перебил Гарри. – Не хочешь же ты сказать…
– Что я дочь Волдеморта? – прямо спросила она. – Хочу. И говорю тебе это, Гарри Джеймс Поттер.
____________________________________
1) Цветок лилии – клеймо французского суда, которое выжигалось на плече преступника. Благодаря этой отметине, тёмное прошлое заклеймённого куда сложнее было сохранить в тайне.
* * *
– Бред! Гермиона, тебя обманули, тебя заколдовали!..
Она чувствовала, как ласковое, чуть щекочущее тепло серебряного кулона наполняет всё тело, будоражит кровь. Происходящее приносило почти физическое удовольствие, и Гермиона едва ли не светилась, отвечая своим друзьям.
– О, если меня обманули, пусть у меня будет приемный Papá. За то доверие, те знания, за всё то, чему он успел меня научить в это короткое время, – Гарри смотрел на неё с перекошенным лицом, в нём нарастало брезгливое отвращение. Рон приоткрыл рот, – я прощу ему эту ложь, – продолжала Гермиона. – Но только это правда.
– Это бредятина! – неистово выкрикнул Гарри. – У Волдеморта не может быть детей! Вообще не может! Он не может любить!
– Гарри, ты меня поражаешь. Я уже даже оставлю вопрос о том, что может и чего не может mon Pére. Лучше объясни мне, почему человек, пусть даже он действительно неспособен любить, не имеет, по-твоему, возможности завести ребёнка? Ты что-то пропустил в элементарной анатомии.
– Гермиона, подумай, о чём ты говоришь!
Она повела плечом и открыла Чёрную Метку, задумчиво глядя на опешившего Гарри. Рон вообще, казалось, сейчас отключится.
– Ты, Гарри, после сегодняшнего бала очень долго не увидишь меня, – медленно и низко прошипела она на парселтанге. Гарри вздрогнул и у него на лбу выступили крупные капли пота. – Тебе будет, о чём подумать, но ты уже не сможешь ничего узнать. – Гермиона опять перешла на английский язык: – Пользуйся, пока у меня хорошее настроение. Спрашивай.
– Где Джинни Уизли? Что ты с ней сделала, лживая тварь?!
– Не забывайтесь, мистер Поттер, – опять подал голос молчавший всё это время Генри – и опять Гарри с Роном вздрогнули. – Напоминаю, что вы в моём кабинете и ваши палочки у меня в руках. Я не позволю оскорблять Кадмину.
– Кого?! – рявкнул Рон.
– О, я же забыла представиться! – Гермиона сделала картинный реверанс. – Ведь Гермиона Грэйнджер, дочь Эльзы и Джеральда Грэйнджеров, больше как таковая не существует. Вы можете называть меня Кадминой. Кадминой Беллатрисой Гонт-Блэк.
– Б… Беллатрисой… – прошептал вдруг Гарри, из красного снова становясь белым. Гермионе показалось, что она услышала «щелчок» в его голове. – Блэк… Погоди…
– Ты, Гарри, как я погляжу, меня совсем не слушаешь, – с сожалением отметила молодая гриффиндорка. – Беллатриса Лестрейндж, урождённая Блэк, – моя мать.
– Она убийца! – с дикой яростью взревел парень.
– Ты совсем её не знаешь, Гарри, – подняла уголки рта его собеседница. – Да и ты тоже убийца. И я…
– Ты?!
– Я. Можешь не искать Лаванду Браун в поместье Малфоев. Лаванды Браун больше не существует. Она слишком не вовремя и глупо решила ревновать меня к тому, на кого я ничуть не претендовала. Это я убила Лаванду. И не нужно делать такое лицо.
* * *
– Тварь!!! – Гарри попытался броситься на неё – но Генри опять качнул палочкой – и парень ударился о невидимую стену. – Ты – тварь! Подколодная змея! Мразь! Предательница! Ты будешь гнить в Азкабане!
Гермиона расхохоталась.
– Ты преувеличиваешь свои возможности. Кстати, друг мой, если ты не хочешь до утра просидеть связанным в этом кабинете – то дашь мне, когда мы договорим, пойти на Выпускной бал – и не будешь никому ничего сообщать до тех пор, пока мы не разъедемся по домам. Потом – делай что хочешь.
– Как ты можешь говорить о бале сейчас?!
– Я, видишь ли, обещала Тёмному Лорду окончить школу. Выпускной бал входит в это обещание как логичное завершение образовательного процесса.
– Обещала… Тёмному Лорду… Где он?! Говори! Сейчас же!
– В поместье Малфоев, – невозмутимо ответила Гермиона.
– Лжешь, там пусто! За домом следят ночью и днём!
– Потому-то я и говорю, что ты преувеличиваешь свои возможности, Гарри. Тёмный Лорд в поместье. Maman тоже там. До Пасхальных каникул там был Люциус, до Рождественских – Нарцисса и Драко Малфой. Я провела все каникулы и большую часть лета там же. И никто, никто из всех орденовцев и мракоборцев не заметил этого. О чём мы говорим с тобой, Гарри?