— Да, Уайлдер. Приводи детей. Я могу попросить Линди принести вещи для Джекса, если так будет проще, — уже прикидываю, как быстро «Таргет»[xix] сможет сделать доставку. — Керриган любит пиццу? Беллами и Арес тоже могут прийти. Мы очень скромно относимся к просмотру игр дома. Начало через полчаса.
— Мы будем там. Нужно что-нибудь прихватить?
— Нет. Скоро увидимся, Кросс, — завершаю разговор и опускаю голову на шкаф. — Бринн, нам нужно заказать еще еды.
* * *
Наш швейцар сообщает о прибытии Кросса прямо перед началом игры, и я должна сказать, что очень горжусь собой. За то время, пока Кросс добирался сюда, Мэддокс попросил доставить еще еды из «Уэст-Энда». Кроме того, Линди и Истон поднялись наверх с Гриффином и принесли манежик и ходунки, которые пока слишком велики для Гриффина, но Истон сказал, что могут подойти для Джекса. Лео позвонил, чтобы сообщить, что тоже придет, и я сказала ему остановиться и взять еще пива. Также сказал ему, что если он приведет Хендрикса, не позволять ему фанатеть от Кросса. Не уверена, сработает это или нет, но попробовать стоит.
Если Кросс думал, что его дом — сплошное дерьмовое шоу, то он еще ничего не видел.
Открываю дверь и улыбаюсь, когда вижу его. Кросс несет Джекса на одной руке, а другой держит за руку Керриган, наклоняется и целует меня в щеку, как только видит меня.
— Ну что, готова?
Слова тихие, только для меня. И не знаю почему, но мне нравится, что он спросил.
— Я готова, а вот ты, возможно, нет, — отхожу в сторону, а Керриган прижимается к Кроссу.
— Привет, милая девочка, — приседаю на корточки и понижаю голос. — Здесь много людей, но знаешь что?
Она качает головой.
— Все они мои друзья. И два моих брата здесь. Хочешь с ними познакомиться?
Она смотрит на своего отца, и как поняла, Керриган всегда сначала делает это, и ждет его кивка, прежде чем взять меня за руку. Решаю рискнуть и подхватываю ее, чтобы она сидела у меня на бедре, и тут эта маленькая девочка похищает мое сердце. Она обхватывает меня за шею и начинает играть с моими волосами. Ага. Мне конец.
Мы входим в шумную гостиную в самом конце исполнения национального гимна, и вдруг, можно услышать, как падает иголка, потому что все люди в комнате замолкают и смотрят на нас. Как сделать это странным, ребята.
— Народ, хочу познакомить вас с моими новыми друзьями. Это Керриган и Джекс. А это Арес и Кросс.
Один удар, затем еще один, прежде чем Керриган прячет лицо в моих волосах.
— Не волнуйся, милая. Я здесь, с тобой, — говорю ей, наблюдая за тем, как мои братья-говнюки направляются к Кроссу и Аресу.
Почему мальчики такие тупые?
Подхожу к девочкам и знакомлю Керриган с малышом Гриффином, который ей гораздо больше по душе, и наблюдаю за тем, как Кросс смотрит на меня поверх ее головы. Все труднее вспомнить, почему не должна влюбляться в этого мужчину.
— Я удивлен видеть тебя здесь, чувак, — говорит мне брат Эверли, Лео, протягивая мне пиво.
Что, блять, должен на это ответить?
— Просто имею в виду, что Злобный Близнец обычно не приводит парней в семью.
М-да… и теперь рад, что держу Джекса на руках. Было бы очень плохо, если бы ударил брата Эверли.
— Спасибо, мужик. Ценю это, — двигаюсь вокруг него, и он стонет.
— Я не это имел в виду.
Ладно. Я в игре, поворачиваюсь и жду.
— Злобный Близнец разборчива. Она любит своих друзей и свою семью и никогда не приводит людей в свой круг, никогда не приводит парней. Это хорошо для тебя. Может, не выразил это так красноречиво и все такое дерьмо, но это было сказано в хорошем смысле.
— Ты всегда называешь свою сестру злобной? — чертовски ненавижу это, и они все так делают.
Он пожимает плечами.
— Это ее прозвище.
Входная дверь закрывается, и Лео оглядывает меня.
— Хороший близнец только что вернулась домой.
— Да. Эти прозвища — отстой.
Отхожу и вижу растерянные глаза Керриган, прыгающие, как пейнтбольный шарик, между Эверли и ее сестрой.
— Кросс, — зовет меня Эверли, и я двигаюсь, как будто меня дергают за невидимую ниточку. — Кросс Уайлдер, хочу представить тебе свою другую половину, мою сестру Грейс.
— Очень приятно познакомиться с тобой, Кросс, — произносит Грейс и протягивает руку. — Можно мне подержать ребенка?
— Конечно. Но предупреждаю сразу. Он капризный, — говорю ей, пока Арес пристраивается рядом с нами.
— Чувак, их двое.
Он даже не удосужился понизить голос, Эверли с Грейс переглянулись.
— Ты мудак, — бормочу, но Арес продолжает.
— Вы, ребята, когда-нибудь, ну, знаете… менялись местами?
По крайней мере, это все, что он спрашивает, потому что мне показалось, что этим вопросом он хочет спросить другое.
— Зачем я привел тебя?
— Мы делали это несколько раз, когда росли. Никто никогда не мог нас отличить, — Эверли улыбается, словно вспоминает забавную историю, которой не может поделиться перед маленькими ушами.
— Вы, ребята, проворачивали это дерьмо каждое лето, — ворчит бармен.
— И каждый раз вы на это велись, — смеется Грейс.
Бармен, чье имя знаю, но предпочитаю игнорировать, скрещивает руки на груди.
— Вы однояйцевые близняшки. Конечно, мы на это купились. Вас невозможно было отличить друг от друга.
Кретин. Провожу большим пальцем по щеке Эверли. Прошло всего несколько минут, а я уже могу их различить.
— У тебя на щеке родинка, — снова смотрю на Грейс. — У тебя на правой щеке. У Грейс — на левой.
Арес смеется, а бармен смотрит на него так, будто никогда раньше не замечал. Может, он и правда неравнодушен к моей девочке.
Может, начну использовать его имя.
— Раньше они больше красились, — ворчит он.
Грейс проводит рукой по спине Джекса, когда он прижимается к ее груди, а затем той же рукой треплет Мэддокса по щеке.
— Мы никогда не красились так сильно, Безумец, но хорошая попытка, — поворачивается ко мне и показывает улыбку, настолько похожую на улыбку сестры, что это почти жутко. — Я знала, что ты один из хороших.
Грейс передает Джекса Эверли, которая никогда раньше не держала моего сына на руках.
— Я пойду приму душ и переоденусь. Тренировка сегодня была ужасной, и у меня болит все тело.
— Тебе нужна помощь в душе? — Арес спрашивает Грейс, и она достаточно вежлива, чтобы просто рассмеяться, а не отчитывать моего брата-идиота.
Эверли, напротив, выглядит так, будто размышляет о его смерти.
— Ты хочешь умереть, Бог Войны?
Ага, думала о его смерти. Я был прав.
Он поднимает руки перед собой и мне кажется, я слышу, как Мэддокс рычит. Затем происходит странная вещь. Словно в замедленной съемке, Керриган перемещается к Мэддоксу и хватает его за руку.
Моя дочь, которая не разговаривает с незнакомцами.
— Все в порядке. Папа говорит, что дядя Арес слишком часто получает по голове, а лед твердый. Мы должны быть добры к нему.
Чувак выглядит так, будто вот-вот подавится от смеха, но берет себя в руки и не смеется над моим ребенком, который явно сейчас очень серьезен. Вместо этого он кладет руку на спинку дивана, где сидят они с Керриган, и наблюдает, как она прижимается к нему.
— Твоему дяде повезло, что ты прикрываешь его спину.
Она молча кивает и устраивается рядом с ним, словно в какой-то альтернативной реальности, где ей нравятся незнакомцы. Стою, застыв на месте, несколько секунд, прежде чем повернуться к брату.
— Ты когда-нибудь думаешь, прежде чем говорить?
Арес выглядит не слишком впечатленным.
— Какого хрена, чувак? Слишком много ударов по голове?
— Будь благодарен, что это все, что я ей сказал.
Арес уходит, надувшись.
Эверли смеется, шагая ко мне, ее прекрасное тело покачивается в такт тихим ритмам, успокаивая моего сына.
— Клянусь, не знала, что сегодня все будут здесь, когда приглашала вас. Надеюсь, все в порядке.