- А если с нами, то добро пожаловать! Проходи! - рявкнул чёрно-кожаный водитель.
Абсолютно машинально Артур прошёл за турникет. Юродивая девчонка горестно закрыла лицо руками.
- Я поздравляю парня, который только что присоединился к нам! - загремел на весь автобус голос чёрно-кожанного. - Автобус следует по маршруту шестьсот шестьдесят шесть. Осторожно, двери закрываются, следующей остановки не будет!
- Да ты охренел, мать твою! - заорал Артур, обернувшись к кабине водителя. Дверь закрылась, автобус тронулся.
"И этот психопат. Шестьсот шестьдесят шесть... Фигня нездоровая", - одна за другой пронеслись короткие мысли. Артур посмотрел в окно, но ничего не увидел. Потёр стекло - за ним была матово-чёрная мгла. Казалось, автобус катился по дну чернильного моря. Что было силы он хватил кулаком по стеклу. С тем же успехом он мог попытаться разбить гранитную плиту.
- Бесполезно, - произнесла светловолосая.
- Что?
- Тебе отсюда не выбраться. И мне. И никому.
В салоне сидели немногочисленные пассажиры. Неподвижные, в неярком свете, более всего они были похоже на манекены, лицам которых кто-то придал выражение тоскливой безысходности. Артур увидел троих подростков, почти детей. Они сидели, прижавшись друг к другу, как напуганные щенята. Ребята были в шортах и футболках, точно на дворе стояло жаркое лето. И эта деталь, в других обстоятельствах изумившая бы его - не более - сейчас заставила похолодеть от испуга.
- Это автобус номер шестьсот шестьдесят шесть. Маршрут, которого нет, - продолжала говорить светловолосая. - Нас тоже нет. Мы все приняли вызов пустоты. И теперь мы нигде, а из ниоткуда нет выхода.
Она умолкла и прерывисто вздохнула, почти застонав. Потом уставилась в одну точку, и её доселе бледное, но всё же живое лицо, лишись мимики, стало неотличимо от лиц других пассажиров. Синие бездонные глаза остались открытыми, наполненными всё тем же ужасом.
"Это - наваждение... Очнись... Проснись...", - он что было силы прикусил нижнюю губу. Стало больно, рот наполнялся кровью, и её солоноватый привкус убедил Артура в реальности происходящего. Но вокруг ничего не переменилось: те же сомнамбулы в полуосвещённом салоне, тот же непроницаемый мрак за окном. Он сделал глубокий вдох. Воздух был сух и безвкусен, как попкорн. С этим воздухом пришло осознание реальности и неотвратимости происшедшего.
"Не может быть этого. Не может. Не может быть. Да, не может. Этого и нет. И меня тоже нет. Я принял вызов пустоты". Он сел на ближайшее сидение, вытянул ноги и уставился в затылок светловолосой девушки. Поездка предстояла долгая.