И вот получалось у Игната целовать так, что ноги подкашивались, мышцы расслаблялись, а сознание вовсе отключалось. Только это никак не влияло на то, что хотелось все больше и больше, быть не просто близкими, а одним целым. От этого не хватало воздуха, лёгкие горели огнем, а ногти в нетерпении царапали чужую кожу.
Было жарко настолько, что казалось, будто мы вдвоем охвачены диким пламенем, а по венам вместо крови струится раскалённая лава. Чтобы хоть немного охладить пыл, в одно мгновение была скинута моя футболка и брошена на пол. По разгоречённому телу прошёлся лёгкий ветерок, из-за которого я издала тихий стон наслаждения.
Одежда была настолько лишней, что причиняла почти физическую боль. Издав полустон-полурык, резко рванула футболку на Игнате, но, не рассчитав сил, порвала ее. Я даже сама не ожидала, что она треснет прямиком по шву. Из-за этого подзависла и так конкретно. В реальность меня вернули сладкие поцелую, хотя скорее они уносили мою душу и тело на самое дно бездны искушения.
Поддавшись внутренней дьяволице разврата, которая томно диктовала, что же нужно сделать, пробежалась пальцами по оголенному торсу Спаркина, все ближе и ближе подходя к завязке. Ногтями прошлась по коже возле джинс и в полном нетерпении потянулась к кожаному ремню. Дрожавшими пальцами кое-как справилась с застежкой и, потянув, сбросила ремень. То, что металлическая пряжка звякнула, ударившись о пол, говорило об удачном приземлении вещицы. Дальше мои руки, когда мой разум уже потерял остаток разума и стыда, помогают Игнату стянуть джинсы, которые в следующее мгновение отлетают в другой конец комнаты.
Спросить о том, что парню, видимо, нравиться бросаться вещами, я не успеваю, так как мой рот опять накрывают поцелуем, отчего мне тут же становиться плевать. Мы словно два диких зверя, которые решили поиграть. Сверху оказывались то он, то я, не желая уступать даже под страхом смерти. Конечно, Спаркин был сильнее, поэтому прижата к постели была я. Сладостное наслаждение от происходящего накрывало с головой. Если бы описывать все это одной фразой, то я бы сказала: «За гранью искушения». Я даже группу с таким названием знаю.
Рука Игната с горячими, почти обжигающими пальцами скользнула по моей шее, двигаясь все ниже и ниже. Потом в оборот пошли губы. Они почти по пятам следовали за верхней конечностью, а влажный язык выписывал более искусные и замысловатые узоры на моей нежно-матовой коже. Положив одну руку Спарку на шею, прижимала его еще ближе к себе, а второй судорожно сжимала рыжие волосы. Закинув одну ногу парню на спину, придвигала его бедра впритык к моим.
Меня просто на части от нетерпения разрывало! Смущение испарилось окончательно, а я потянулась к боксерам. Дальше Игнат все окончательно взял в свои руки. Он то возносил меня к небесам, то резко бросал в самое пекло желания. Я судорожно вздыхала, пододвигаясь ближе, едва ли не хныча от того, что парень так играет со мной.
– Ну же! – хрипло воскликнула я, но в ответ услышала лишь смех.
– Скажи мне, что ты хочешь...
На секунду вокруг все стихло, а я задумалась. Открыто я это сказать не могла! Просто не могла, иначе... иначе винила бы себя утром, ведь инициатором фактически стала бы я сама, но мне так не хватало Спарка, было бы просто кощунством взять и упустить такой момент.
– Я хочу... Я хочу тебя на всю ночь... – еле выговорила я
– Только на ночь? – резко остановившись, спросил Спаркин, прищурив затуманенные глаза.
– Навсегда! – выдохнула я. И именно в этот момент с меня слетела последняя вещь, которая еще одиноко оставалась на мне.
И в следующую минуту томящая сладость заполнила нас до самых краев. Я не знаю, буду ли я сожалеть об этом утром, но точно знаю, что если отступлю сейчас, то второго шанса не будет, больше вообще ничего не будет. Пойдя на рискованный шаг, от которого мы либо разошлись по разным углам, либо наконец сделали это, поцеловала манящие губы и до крови укусила нежную кожу на нижней. Дико зарычав, Игнат наконец приступил к действию.