До самого утра наша дьявольская игра не прекращается. Каждый из нас вновь и вновь пытался захватить власть, пробуя на вкус новое наслаждения от другого положения тел.
Горячо. Неистово. Громко. Сладко. Дико. Волшебно...
На подушки кровати мы с Игнатом откидываемся лишь тогда, когда в комнату начинают проникать нежные розовато-золотистые лучи солнца. Рассвет нехотя наступает, а глаза напротив слипаются еще больше. Моя голова поудобнее улеглась на мужской груди, а ловкие пальцы парня гладили меня по позвоночнику, выводя на нем какие-то узоры, известные только ему. Мне бы хотелось спросить, что же дальше, но веки кажется наливаются тем самым золотом, которое мягко, но в тоже время стремительно, заполняет комнату. Засунув все мысли куда подальше в свое серое вещество, немного поерзала на крепкой груди уже заснувшего Спарка и сама провалилась в сон.
Я точно была уверена. что мне ничего и приснится, но в который раз оказалась не права. Сон был настолько мягким и ярким, что я даже щурилась от счастья, словно кошка. Мне снилось, будто я находилась в перине самых нежных и пушистых облаков, находясь прямиком под ласковым весенним солнышком, лучи которого мягко скользили по телу...
Глава 35
Проснулась я с незабываемым ощущением счастья. Блаженно прикрыв глаза, тихо встала, чтобы не разбудить Игната, который мирно посапывал на подушке рядом. Подняв с пола футболку, о которой я успела призабыть в порыве страсти, надела ее и пошла осматривать дом. Он оказался не очень большим, но достаточно уютным и просторным. Пробежав босыми ногами по деревянным ступенькам лестницы, вышла в комнату-студию, которая совмещала в себе кухню, столовую, гостиную и комнату отдыха. Включив на небольшую громкость телевизор, который висел на стене напротив дивана, за коим находилась кухня. Слегка пританцовывая в такт песен на включенном мной музыкальном канале, стала готовить завтрак на двоих. Как бы то ни было странно, но все происходило с некой милой и счастливой улыбкой, которая никак не хотела покидать мои уста и ей видимо плевать, что у меня уже скулы сводит. Я противоречила сама себе, так как я уже не могла улыбаться, но и перестать это делать также не могла. Идиотизм какой-то!
Пожарив яичницу в ломтиках хлеба, поставила чайник и пошла будить Игната. До комнаты я так и не дошла, потому что мы со Спаркиным столкнулись на лестницы. Мы оба улыбнулись во все тридцать два зуба каждый, а потом я была прижата к стене и поцелована.
– М-м-м... Завтрак остынет, – простонав, выдохнула я, оторвавшись от Игната.
Парень на мои слова состроил грустненькую мордочку, но пошел за мной, ведь он точно проголодался за эту ночь. Я игриво улыбнулась и поставила перед парнем тарелку, уже наполненную едой, следом за которой последовала кружка кофе. Поставив себе точно такую же порцию, села напротив Игната.
– Лиля-я-я... – протянул Спаркин, с хитринкой глядя на меня.
– А? – вопросительно посмотрела на него, поднеся вилку почти к самому своему носу.
– Я тебя люблю! – улыбнулся парень.
Я так и застыла с приоткрытым от удивления ртом.
– Я тебя тоже... – опустив взгляд в тарелку, несмело ответила я тихим голосом. Как никогда была рада тому, что мои волосы скрывали мое лицо, а в особенности щеки, которые сейчас горели от смущения. Ни разу в жизни я не радовалась обычной фразе из трёх слов.
– Посмотри на меня... – тихо сказал Игнат.
Зажмурившись, подняла голову. Несмело приоткрыв один глаз, едва не свалилась назад, так как Спарк придвинулся очень близко, но сделать я ничего не успела, и парень меня поцеловал. Сладко и томно, что даже голова закружилась от переизбытка эмоций.
– М-м-м, – простонала я, зарываясь пальцами в огненную шевелюру.
Все события происходили какими-то вспышками. Вот мы стоим, вот посуда летит на пол, а вот я уже лежу на столе. Горячие руки Игната шаловливо шарят под моей футболкой, которая задирается все выше и выше. И вот, когда мы почти потеряли головы от страсти, раздался телефонный звонок, который мигом вернул нас двоих в реальность. Что-то прорычав себе под нос, Спарк пошел к телефону. Я сразу же соскочила со стола и пошла подметать пол. Подняв одну уцелевшую тарелку и столовые приборы, убрала осколки с остатками завтрака, выбросив их в урну, и протёрла тряпкой ламинат.
– Это тебя, – сказал Спаркин, передавая мне трубку.