Я возмущенно засопела. Его слова легко разозлили ещё больше, а эти «девочка», «детка» и «малышка» так вообще вывели из себя. Не знаю как, зубы не раскрошились от давления, однако скрипели они знатно. Скулы отозвались ноющей болью. Для того, чтобы успокоится, несколько раз глубоко вздохнула и, как мантру, тихо повторяла: «Спокойно. Я спокойна. Спокойна, я сказала! Спокойна, как два удава.». Спокойней не стало, так как этот упырь опять открыл свой рот, спрашивая какую-то фигню:
– Милочка, ты случайно на всю голову не угандошенная? Чего это сама с собой разговариваешь? Знаешь, так и до психушки недалеко.
Я зарычала. Звук получился непередаваемый. Громкий, звонкий, многогранный! Тут был и гнев, и предупреждение, и раздражение, и призыв к молчанию, по-моему была даже неприязнь.
Игнат тихо хмыкнул, но промолчал. Правильно, молчи-молчи, а то один чёрт знает, что я могу вытворить, когда сильно зла. Фантазия то у меня дикая!
Тишина активно способствовала моему успокоению. По крайней мере, глаза не так сильно сверкали гневом, губы из полосочки вернулись к нормальной форме, а ладони перестали сжиматься в кулаки. Лишь внутри присутствовало некое напряжение, постепенно сходя на нет. Однако спустя несколько минут, оно вновь подскочило к критической отметке. Именно в этот момент мы въехали в наш двор. Моё сердце предпочло замереть, но вскоре забилось с удвоенной силой. Казалось, его стук слышат люди на улице в радиусе трёх километров. Моё состояние загнанного кролика вряд ли смогло укрыться от проницательного Спаркина, но хорошо, что он промолчал. Из машины я выбиралась, также как и забиралась, то бишь ползком. Вот только мы оказались на улице, меня затрясло как осиновый лист. Теперь парень не промолчал:
– Малышка, ты чего?
Даже не обратила внимание на «малышку».
– Боюсь, что ты узнаешь, что это именно я на тебя вчера чай вылила! – на одном дыхании выпалила я.
Мгновения хватило, чтобы осознать, что же я, чёрт возьми, ляпнула. Инстинкт самосохранения сработал раньше мозга, и моя тушка поспешила сбежать от этого потомка Синей бороды. Память, конечно же, благополучно исключила все мои воспоминания о наручниках. Всё происходит как в кино. Вот я отскакиваю от злющего парня, но он резким движением руки тянет меня на себя, я, закручиваясь, со всей одури влетаю прямо в Спарка, чуть не сбивая беднягу с ног. Волосы развиваются от ветра и от резких движений. Когда я плечом впечаталась в стальную грудь Игната, ни один мускул не дрогнул на его красивом лице. Я же скривилась от неприятных и болевых ощущений. А когда Спаркин сжал меня в своих руках, так и вовсе задрожала. В несколько шагов парень преодолел расстояние до парадной. Тщетные попытки вырваться из железных «объятий» я не оставляла, пока Игнат поднимался вверх по лестнице, таща меня за собой.
У своей входной двери я касалась, царапалась и орала завуалированными оскорблениями, просто я была слишком культурна, чтобы грязно ругаться в общественном месте. Воспитание, мать его, в унитаз не смоешь.
В моей крови забурлил адреналин. Я слишком резко успокоилась. Спарк, который наконец-то справился с замком, уставился на меня с недоумением.
– Что ты вылупил на меня свои бизики, входи давай быстрее, я между прочим чая хочу попить. Чё стал, тормозитл?! Шуруй, я сказала!
Слегка подтолкнула рукой парня прямиком в мою скромную обитель. Игнат покорно зашёл в квартиру и закрыл за нами дверь. Я быстро скинула джинсовые кеды, закинув их в угол. Спаркин удивил меня, тем что аккуратно поставил свои лакированные туфли. Философски хмыкнув, пошла в сердце любой квартиры – приветливую и всеми любимую кухню. Игнат, понятно, пошёл за мной. Нацепив маску безразличия, поставила чайник. Из навесного шкафчика цвета кофе с молоком достала две чашки. Одну бежевую – мою личную и другую черничную – Игнату. Положила пакетики с чаем. Сыпанув себе одну ложку сахара, передала сахарницу рыжеволосому. Четыре. Он насыпал себе четыре ложки сахара. Я чуть не рассмеялась. Ещё немного подумав, закинул ещё две. Закусив губу, посмотрела в окно. Главное не заржать раньше времени. Дышим глубже и ровнее. Не пались!
Свист чайника нарушил хрупкую тишину квартиру. Я ловко плеснула кипятка в обе кружки. Игнат остановил меня жестом. Полкружки. Я тихо хмыкнула.
– Я посвящаю этот ритуал богам чаепития, – тихо пробормотала я, вызвав смех у Спаркина с очень чутким слухом.
Мы присели на диван в сантиметрах десяти. Я пригубила чая. Стараясь не морщиться даже от такого количества. Парень выпил почти половину жидкости. Только проглотить не смог, окатив стол фонтаном брызг. Я тихонько посмеивалась. Соль вместо сахара. Может быть и банально, но ведь действенно.