– Вас не лишат водительских прав? – угрюмо спрашиваю у «водителя», который сидит руки сложив. Он бросил равнодушный взгляд и принялся дальше ничего не делать.
Второй порыв: начать истерику. Очень хочется, прямо зудит в одном месте, потому что страшно, ложки-матрёшки, и совсем не хочется, чтобы меня... кусали. Как представлю... А фантазия у меня самая что ни наесть сумасшедшая и извращённая. А вдруг у этого сына министра зубы не чищены, и он инфекцию занесёт?
– Эй? Пс... как там тебя? А вампиры вообще болеют?
Существо посмотрело на меня тем же бесчувственным, отрешённым взглядом, снова промолчав. Ну да, я же всего лишь закуска для клыкастого. Деликатес! Что со мной разговаривать...
Отвернулась к... хм... это даже окном сложно назвать, целый панорамный вид, за которым ничего не видно.
– Выпить бы... – расстроенно бормочу вслух, уже не рассчитывая на конструктивную беседу с телохранителем. Чтоб у тебя голосовые связки атрофировались, гад зубастый!
Внезапно панель передо мной загудела и выехала вперёд, демонстрируя три бутылки с разными по цвету жидкостями.
– Аморантовое виски, пятьдесят градусов, – заговорил неизвестный, но приятный голос. Первая бутылка подсветилась голубоватым огоньком, словно приглашая отведать. Мои глаза предательски заблестели.
– Что ты делаешь, Дарси? – раздражённо поинтересовался вампир, нажимая какие-то кнопки.
– Удовлетворяю потребности Лота, согласно предписаниям лиэра Касса. Цитирую: «По первому же требованию обеспечивать людей всем необходимым».
Мои глаза заблестели ещё больше, а улыбка стала хищным оскалом. Мне нравится эта тарелка!
– Знаешь, Сэми, а с вами можно иметь дело, – произнесла и потянулась к бутылочке номер два.
– Это водка, – коротко пояснила программа. Я поморщилась.
– Это ликёр.
– То, что нужно! Спасибо, Дарси, – я отсалютовала бутылкой и стала откупоривать.
– Вы же не станете это пить? – в священном ужасе спросил зубастый. Не думала, что вампиров можно пугать, особенно тем, что хочешь напиться.
– Именно это и собираюсь делать, – заверила я, поднеся горлышко к носу и понюхала.
– Ваша кровь пропитается ядом и приобретёт другой вкус. Вас невозможно будет пить, – безэмоционально вымолвил вампир, словно мантру прочитал. Я так понимаю, это была экспрессивная речь флегматика. Ничего, и не с такими работала.
– Спасибо за информацию. Чувствую: ходить мне вечно пьяной ... – и закрыв глаза, присосалась к бутылке тогда, как ранее в жизни не выпила больше бокала вина...
А через пять минут полёта я уже напевала себе под нос, а в голове шумел океан и накрывал меня мягкой пеленой забвения. Мне икалось. Веселилось и смеялось. Временами вспоминался Ярослав.
– ... я его... Ты знаешь, что мой папсик с ним сделает? О-о-о! – я пьяненько повела пальцем, доверчиво обнимая жавшегося к стеклу вампира. – Он закроет его в КПЗ на пятнадцать суток – для начала. И Ярославу там не понравится. Скорее, просто вы...ик... да что такое! Вывезет! В лес! Папа меня лю-у-убит, – прижалась сильнее и шмыгнула носом, вспоминая улыбки родителей. Как они радовались за меня... Как волновались и готовились...
– Кто такой Ярослав? – осторожно поинтересовался бледненький. Я вздохнула.
– Всё с тобой ясно, Сёмка, – сочувственно похлопала по плечу и снова присосалась к бутылке. – Продали меня. Жених, пос... Постамент ему в задний проход! Кусок пенопласта! Как таких земля держит?
– Кто такой жених?
Теперь удивлённо хлопала глазами я.
– Ну-у... жених и невеста, тили-тили тесто... У вас не так?
Вампир отрицательно мотнул головой, поглядывая на мою бутылку, которую я так бережно прижимала к себе.
– Ну а браки? Как у вас браки заключаются?
Вампир недоумённо уставился на меня, я на него.
– Обычно браки редко случаются, – неуверенно начал он. – На Эльмире производство хорошо налажено, роботы изготавливают всю продукцию и собирают технику... Но бывает, что и браки случаются, но это если деталь изначально некачественная...
Я обречённо растёрла лицо. Кто из нас двоих пьяный?
– Не те браки, Сёма... Вот откуда у вас дети берутся?
– Приехали, – мрачно отозвался Сёма и отодвинулся от меня подальше с таким лицом, словно в чём-то испачкался. Фи-и, какие мы нежные.