— Хочешь я пройду первой и подам тебе руку с той стороны? — внезапно предложила сто сорок седьмая.
Я обернулась. Остальная часть группы закончила осматривать достопримечательности и ждала, когда я освобожу путь.
Меньше, чем быть здесь и идти по узенькому переходу, мне хотелось становиться обузой. Поэтому я сделала глубокий вдох, оторвала взгляд от пропасти, и несколько резких шагов спустя, оказалась на другой стороне.
— Клод! — прозвучал в голове голос четырнадцатой. Девушка сжала значок и неприязненно посмотрела, как номер сто сорок семь помогает Ларисе. — Мы на месте.
— Долго, — из темной пещеры показался наш куратор все в том же балахоне. Он медленно ступал по земле и под его ногами отчетливо слышался хруст камней. Должно быть, он действительно был из металла и весил не меньше тонны. — Тридцать шесть минут — это худший результат.
— Мы разве соревновались? — раздраженно спросила я.
Лифт. Тут точно где-то есть лифт или эскалатор! Злобная статуя меня ненавидит, вот и глумиться сразу над всей группой.
— Нет, — и глазом не моргнул он. — Но это должно стать показателем вашей подготовленности на данный момент. И хочу заметить, он далек не только от идеала, но и от нормы. Надеюсь, со следующим заданием у вас не возникнет столько проблем, — мужчина развернулся и приглашающим жестом указал на вход в тоннель.
6
Тянулась анфилада залов. Сотни зеркал в человеческий рост отражали наши усталые, измученные и злые лица. Холод подземного коридора разбавляли слабые потоки теплого ветерка. Глаза болели от быстрого мелькания наших платьев, а по ушам бил нестройный цокот сбитых набоек и каблуков. Кофейные переднички измазались в пыли и грязи горных тропинок. Вереницей горничных-служанок из старых фильмов, мы двигались к финальному аккорду сквозного ряда комнат.
— Это ваш новый дом, — вещал Клод, возглавляя нашу колонну. Мы едва поспевали, сбиваясь с шага, и во все глаза, разглядывая каждую пройденную комнату. Они отличались между собой лишь цветом и корявой лепниной. В каждой висело по одному зеркалу, а напротив стояло по пуфику. Больше ничего примечательного. — На время, конечно. Однажды вы покинете его, забудете и больше никогда не вернетесь. Когда произойдет переход в новый мир, зависит только от вашего усердия. Я, Ле'ахеш'иарс'ту и Атрос выполнили нашу часть в исполнении предназначения, теперь ваша судьба зависит только от вас.
— Кто такой Атрос? — спросила наш псевдолидер — сто сорок седьмая.
— Блестящая яма, — вставила я свои десять копеек.
Клод обернулся, чтобы кинуть подозрительный взгляд. Металлические глаза без радужки и белка, моргнули, отражая желтоватый свет настенных свечей. Еще одна странность нового мира: огонь горел, но воск не плавился. Почти как у искусственных свечек из пластика, проводов и батареек.
— Он — не блестящая яма, — проскрежетал Клод. — Он сущность этой реальности. Благодаря ему вы доставлены в целости и сохранности, без травм и искажений. Изъять человека из мира в Центр, в конкретное место и период времени, задача не из легких. Только существо высшего порядка способно овладеть подобным искусством. Попробуй кто-то самостоятельно проделать телепортацию из мира в Центр или наоборот, его ждала бы мучительная смерть или еще что похуже.
— Например? Еще более мучительная жизнь дома, на Земле? — невесело предположила я.
— Хорошее предположение, дробь два, но нет.
— Мне не нравится, как звучит «дробь два». Меня зовут Анна. Анна Викторовна для коллег и начальства. И никак иначе. Это прекрасное имя, и я не позволю менять его в угоду чьим-то стандартам.
В позолоченном зеркале мелькнуло мое лицо, искаженное кислой гримасой. Клод не мог этого не заметить.
— Можно вернуться к основам. К чьим корням ты больше склонна? Рати? Рэйсо? Рэйс?
Тычок от сто сорок седьмой пришелся в спину меж ребер и был достоин кинжала Брута.
— Мы и так худшие в рейтинге, — прошипела она, стукнув два раза по ободку очков-бабочек. — Хватит с ним спорить.
— Но мое имя!
— Набор букв, — со знанием дела подтвердил Клод. — В новом мире Избранные получают имена привычные для слуха местных жителей.