Может оттого, что бой не такой уж и честный?
Мужчины скрестили клинки. Я отвела взгляд. Если победит Враг — то он разрушит весь Центр, но возможно пощадит меня, раз не считает серьезной угрозой. А если выиграет Клод, то мне не жить. Щадить Тинхе он не станет. Нанесет смертельный удар при первой возможности и тут же займется мной. Я не успею и слова сказать в свою защиту.
Как же спасти Центр и не угробить себя?
Если я не могу помочь, вклинивши в бой с мечом наголо, должен быть другой способ. Думай же Дробь. Соображай. Если время разговоров прошло и в бой идет грубая сила, то все сводится не только к драке. Остается магия. Например, я могла бы бросить во Врага заклятьем. И никакого стыда за подлый приемчик. Только вот… магия… Почему с ней не так просто, как всегда кажется в фильмах и книгах?
— Я давно ждал возможность реванша, — зло выдохнул Тинхе, сопровождая слова молниеносным ударом меча.
Клод отбил его. Но далось это не так легко, как он пытался показать.
— Столько усилий ради того, чтобы вновь проиграть?
Лязг серии ударов звоном отозвался в ушах.
Клод умел оскорблять одной только интонацией.
Я посмотрела на свои руки, будто измазанные в золотой саже. Потом на яму. Враг производил манипуляции, запечатывая Атроса. Если я обладаю той же магией, могу ли повлиять на сотканное заклинание?
Я потянулась к мерцающей сетке, растянувшейся на всю площадь проема. Нити сияли в темноте, создавая солнечные переливы, подобные северному сиянию. Теплые, но неосязаемые. Они сдерживали божественную силу хранителя Центра.
Вот бы убрать магическую паутину! Атрос всегда на моей стороне. Он бы убедил Клода дать мне шанс!
Магия Золотой оси заражала миры, людей и другую магию. Она меняла то, что предначертано судьбой. Богами. Она делала это в пользу своих носителей. Если отойти от абстрактных размышлений и попробовать дать более правильное обозначение, наверное, ее можно было назвать магией удачи. Фортуны.
А Фортуна дама переменчивая.
«Малыш, — позвала я. — Малыш, ты мне нужен».
Комочек внутри меня сжался. Его пугало давление и агрессия происходящего.
«Все хорошо», — пообещала я и, представляя, что нити настоящие, послала это видение Малышу.
Пусть не было сил встать, но дотянуться до края ямы я могла.
Вообразив, что мои руки покрыты той же самой субстанцией, ухватилась за нити. В этот раз рука не прошла сквозь них. Шероховатая материя магии скользила по коже нежным бархатом. Я могла ее трогать. Я могла с ней взаимодействовать.
Ухватив разросшуюся паутину золота, потянул на себя, как невод из воды. Магия тревожно застонала. Намертво вцепившись в Атроса, она не желала сдвигаться ни на дюйм.
Малыш вздрогнул, и цепочка рассыпалась, вновь превращаясь в бестелесный свет.
Черт.
«Успокойся, — сказала я себе. — Сбавь обороты. Злостью дело не решишь. Нельзя на филигранную работу идти с отбойным молотком. Будь мягче и нежнее».
Я ухватила одну из нитей и вновь визуализировала свое намерение. Чтобы разрушить плетение, достаточно потянуть за одну ниточку. Это как с колготками. Одна зацепка портит весь ансамбль.
Вязать я не умею. Уроки труда в седьмом классе третьей четверти, где нас учили этой хитрой науке, я проболела (или прогуляла, неважно, вы все равно ничего не докажите). Но у меня был кот. И пряжа. Высшего образования для сматывания ниток в клубки никто от меня не требовал. А именно этим я сейчас и занималась: скатывала золотые нити в клубочки.
— Ничтожество, цепляющееся за жизнь, — это сказал Тинхе.
— Одноклеточное, возомнившее себя равным нам, — это сама тактичность Клод.
Я опустила голову, полностью сосредоточившись на спасении Атроса. Он единственный, кто мог исправить ситуацию. Избавиться от Врага.
Я должна заниматься своим делом и не отвлекаться на ерунду. Тем более, в кой-то веки что-то получается. Магия поддается. Заклинание рушится! Но… Почему же Атрос не просыпается?