В какой-то момент и я вошла в раж, активно облапывая каждое зеркало. К сожалению, кроме сальных пятен вспотевших рук и кислой рожи, мне ничего не досталось.
— Нашла! — вдалеке взвизгнула блондинка.
Побросав темные зеркала, мы бросились к четырнадцатой. Она обнаружилась через десяток комнат. В окружении текстурных обоев, очень напоминающих тон «вырвиглаз» обложки инструкции, девушка, придерживая одной рукой металлический светильник больше ее ростом, другой рукой указывала на залитую цветными пятнами поверхность.
— Ничего не вижу, — сто сорок седьмая, прибежавшая первой, с сомнением заглянула за плечо удачливой Избранной.
— Да вот сейчас только было, — нетерпеливо отозвалась та. — Вы не слышали? Играл оркестр, из рамы струился золотистый свет, в огромном зале танцевали пары.
— А оно точно твое?
— Конечно мое! Я что-то нажала, и время понеслось вперед, пока не заиграла музыка. Все были красивыми и идеальными, как будто их вытащили с обложки глянца. Было похоже на какой-то конкурс.
Темненькая скрежетнула зубами.
— Ладно, продолжаем.
Спустя еще какое-то время и остальные обзавелись красивыми комнатами и работающими зеркалами. Зеркало Сомны оказалось ближе всех к центру (так мы окрестили место, где остался зал с тренировочной псевдореальностью). Лариса нашла место почти у выхода наружу. Сто сорок седьмая соседствовала с блонди. А я... Нисколько не удивившись, обнаружив, что моего мира нет.
Святые единорожки!
Я это предвидела. Мне здесь не место. И если бы яма нашла в себе силы признаться в собственной оплошности, я бы уже проснулась дома и собиралась на прекрасную, нудную и бесперспективную работу, что однажды доведет меня до ожирения, алкоголизма и нервного срыва.
Обнаружив, что я единственная, кто остался без предназначения, Избранные отчего-то бросились меня успокаивать. Кто-то предлагал позвать Клода, кто-то отправиться по новому кругу, кто-то пройти в зал со спасенными мирами, мол, вдруг один не доспасли, всякое бывает.
— Все нормально, — остановила их я. — Разберусь. Это не конец света, по крайней мере, этого.
— Но так не должно быть! — возмутилась сто сорок седьмая. — Может ты одно пропустила?
— Может, — легко согласилась я. — А может в правилах есть исключения.
Блондинка толкнула мне в руки здоровенную розовую жуть со сценариями. Я едва сдержала вздох раздражения.
Откуда тут столько трудоголиков? Нас только-только похитили из дома, лишив друзей, семьи, любимых домашних животных и интернета! У меня у одной ломка и руки тянутся залезть в телефон? В нашей группе нет курящих? Почему никто не жалуется на отсутствие сигарет? Неужели нет того, кто скучает по своему молодому человеку? Кто-нибудь завтра летел в отпуск? Люди, у вас была хоть какая-то жизнь?
Пока я придавалась размышлениям, Избранные разошлись по залам. Так я и осталась с папкой в руках, в зелено-мшистых покоях сто сорок седьмой. Потеряв ко мне интерес после очередного предложения помощи, девушка занялась изучением дикой природы своего мира. Потеребив корочку инструкции, я открыла первую страницу и погрузилась в чтение.
Когда первая треть была осилена, я нервно вздрогнула. Странный шорох заставил оторвать глаза от выбеленных страниц и поинтересоваться происходящим. Не успела я встать с пола, как из прохода выскочила блондинка, громко повествуя о своем появлении.
— У меня не осталось сил! — взывала она в неизвестность. — Это выматывает сильнее, чем кроссфит.
Я скорчилась от ее громкого голоса, почти физически ощущая, как на голове добавилась лишняя дюжина седых волос.
— Есть немного, — поджала губы хозяйка изумрудного зала.
Я постучала пальцами по корочке инструкции. Стразы вспыхнули звездной россыпью.
— Мы имеем дело с другой реальностью. В некотором роде — это магия и она забирает много сил.
Эхо донесло звук приближающихся шагов, а после, из проема показалась главная тихоня проекта.
— Если нас так сильно выматывают манипуляции с зеркалами, что же станет, когда нас начнут учить настоящей магии?