Меч поддался. Вместе с бронзовым богом отделился от стены. Я поднырнула под Клода, уходя от столкновения. Мужчина-статуя слепо шагнул вперед. Металлически ноги подкосились. Голлем припал на колено, заваливаясь вперед на рукоять меча. Та уткнулась в землю.
— Клод!
Статуя застыла в нелепой позе. Лезвие меча угрожающе торчало с другой стороны плеча. Я дернула мужчину за балахон, больше не зная, за что хвататься. На глаза навернулись слезы. А казалось, выплакала все, что можно еще час назад.
— Клод.
Тяжелые веки из металла дернулись, медленно приоткрываясь. Пустые глаза уставились сквозь меня. Бронзовые губы разомкнулись.
— Дробь.
— Клод, — шмыгнула я носом. От немедленных объятий вредного бога удерживали только невыясненные отношения между нами. Поэтому я поспешила расставит все по местам. На тот случай, если замутненный разум сурового учителя не вычленил все важные элементы из стычки Врага и Атроса. — Я — хорошая. Алиса — плохая. Враг тебя ранил. Я спасаю.
Невнятные звуки вырвались изо рта застывшего металла.
— Меч, — разобрала я.
Тинхе сражался с Клодом одним мечом, но финальный удар нанес другим. Я узнала рукоять. Меч, что разрушал магию, не позволял забытому богу восстановиться!
Собрав остатки сил, я ухватила мужчину за плечи и потянула назад. Мускулатуру он имел мощную, да и костяк развитый. Весил не меньше тонны! Пришлось упереться пяткой в здоровое плечо статуи и вновь заняться мечом.
Рукоять пришла в движение не сразу. Лезвие прошло по ране, как нож по маслу. Меч вынырнул из плеча, выскальзывая из моих рук и улетая назад за спину.
Я поморщилась. Надеюсь, моя бракованная везучесть не закинет меч в Атроса, который непременно считается живым, до тех пор, пока не докажут обратного. Откуда мне знать физиологию богов. Может, извергающаяся лава — это вполне нормальное состояние для его вида?
Клод вновь застонал.
Я потянулась к ране, готовясь перевязать ее прежде, чем хлынет кровь. Или масло. Или нефть. Или что там течет в жилах у цельнометаллических тиранов?
Сквозь тонкую полоску раны проглядывалась часть стены. Края раны имели гладкий срез. Никакой крови. Ну, вылитая статуя! Что у него там болит, если нет ни одного нервного окончания?
— Клод, ты что-то очень жуткое. Держись за меня. — Я закинула его руку себе на плечо и скомандовала: — А теперь, шаг за шагом. Учимся ходить, прямо как в детстве.
Память о том, как я дотащила Клода до выхода, растворилась где-то в клубах каменного крошева. Он то ли шел, то ли переваливался большой опасной игрушкой. Оловянный, чтоб его, солдатик.
Я перевела дух только тогда, когда свалила статую на поляну. Все вокруг окутал странный белесый дым. Я не видела дальше вытянутой руки. Это не могло быть пыльное крошево пещеры, это было что-то другое, и затронуло оно не только зеленые холмы, но и весь мир Центра.
— Я все испортила, да? — наконец спросила, утирая пот.
В глазницах мелькнул слабый блеск осознания:
— Нет. Была б не ты, так кто-нибудь другой. Враг хитер. Рано или поздно это случилось бы. И лучше уж так.
— Чем же?
— Ты сможешь закрыть портал.
— Что?
— Портал, — прохрипел Клод. — Тот, что активировала из мира скверны. Когда я погибну…
— Не говори так!
— Не перебивай. Это твой самый важный урок, Дробь. Слушай внимательно. Когда мы погибнем, магия, на которой держится мир, испариться. Эта планета станет непригодной для жизни. Плоская, безжизненная земля. Ее выкинет в пространство обычных миров. Она начнет подчиняться обычным физическим законам. Что в данном случае означает смерть всему, что на ней осталось. Ты должна уйти, Дробь. Уйти в Лэйтарию и закрыть за собой портал.
— Ты что такое говоришь? Атрос очнется, вот увидишь! Для него комок магии — как простуда. Почихает пару неделек, потрясет мир катаклизмами, но он не умрет!
— Алиса превратила кокон первородной магии во что-то вроде бомбы, — лицо Клода исказила мука. — Атросу не справиться. Не в одиночку. Был бы Ле'ахеш'иарс'ту, но Атрос перекрыл ему путь, как только почувствовал прорыв извне.