Я пожала плечами.
— Может это демонстрационная форма, как и сама комната?
— Тогда чья же форма на тебе? — резонно заметила Блонди.
Она почесала руку, принюхалась и сморщила аккуратный носик.
— Нет, не могу я так. Лучше в панталонах бегать, — Избранная развернулась и топорной походкой направилась к своей комнате.
Я сжала в руке платок и уставилась на тени мрачного коридора. Там, за бархатными шторами прятались сотни спасенных и погубленных миров. Юные Избранные сражались с нечестью, побеждали злых колдунов, заканчивали магические академии и очаровывали лордов, принцев и королей всех мастей. Будь у меня свой мир, я бы жутко переживала, что лоханусь в первые же минуты новой жизни. Попью там из отравленного ручейка или свалюсь в берлогу к медведю. Поверю не тем, влюблюсь в не того, спасу не тех, выберу не то. Или великое бремя спасительницы и огромная сила исковеркает мои неустойчивые моральные принципы, и спасать мир придется от меня. Вот будет потеха! Атросу придется искать Избранную 2.0, что спасет мир от другой Избранной более ранней версии.
— Засиделась, — Лариса захлопнула инструкцию. — Пойду дальше выяснять, что акроматисы подгорные не поделили с акроматисами междуречными.
— Такое есть в дневнике?
— Такое есть в моем мире, — вздохнула соседка. — Вот тебе совет, Анечка, оставайся человеком. Я серьезно! Не дело это оказаться женщине в теле горного духа. Если уж очень припечет, то говорят, что феи из нормальных. Только с эльфами не перепутай. Патриархат у них круче, чем у демонов.
Исторгнув умную речь, Лариса охая и ахая, встала и поплелась в свою часть коридора.
Сома и сто сорок седьмая учились вязать морские узлы.
Блонди отмывала конский пот.
Зеркало маяка призывно поблескивало тайной, с привкусом нудной учебы. Я подозревала, что Клод однажды объявится с проверкой и справедливо взгреет за лобтрясничество.
Но когда это еще будет?
Будем честны с собой, если бы этот коридор был таким уж запретным, неужели его не перекрыли бы и не повесили амбарный замок? Представляй это место опасность, его бы перенесли на другую часть планеты, а не оставили по соседству с любознательными девицами.
Входя в туман расступающихся теней, я убеждала себя, что иду ради загадки золотой пыльцы, а не чтобы еще раз взглянуть на погибший мир и убедиться — незнакомец мне не привиделся.
13
Все залы запретного коридора выглядели однотипно: цветастые обои и бархатные шторы, скрывающие миры. Никаких указателей и неоновых вывесок. Поди угадай, у которого топталась больше половины месяца назад.
Но я не сдавалась.
Любопытство и страх смешались в гремучий коктейль, заставляя двигаться вперед.
У всех Избранных есть миры для спасения. Девушки каждый день говорили о незнакомых городах, расах и волшебстве. У сто сорок седьмой клан вампиров вел борьбу с кланом оборотней за территорию. Сому ждало пять лет приключений в магической академии. Ларисе предлагалась нелегкая судьба в стане загадочных существ.
У меня был сломанный маяк.
Я хотела большего. Хотела посмотреть на сказочные города, где магия — повседневная часть быта людей. Где девушки ходят в платьях, что дороже иной трехкомнатной квартиры. Где галантные кавалеры и истинные аристократы пишут возлюбленным дамам поэмы. Где история Золушки возможна, и принц на белом коне способен полюбить незнакомку и отыскать ее в любой части света. Где жизнь из книжек реальна. Где возможно все, и еще немножко.
В глубине души я всегда мечтала встретить ту самую любовь, что с первого взгляда и до конца времен. И если забытые боги не врали, она ждала меня в одном из зеркал.
«Ладно, — решила я, поднося платок к одной из зеркальных поверхностей, — проверяю на золотую пыльцу, немного смотрю мир, разочаровываюсь, иду дальше».
Так продолжалось долго. Миры менялись. Все абсолютно разные, но в чем-то одинаковые. В одних жизнь текла медленно и плавно, в других била ключом. Ничего необычного. Рутина с налетом волшебства, непонятных обычаев, смешных одежд, орков (если это они) и драконов, но рутина. Ничего, что надолго бы удержало мой взор.