— Знала бы ты, как долго я пытался понять, куда ты подевалась, Дробь, — услышала я, перед тем как окончательно погрузиться в агонию.
Плотина прорвалась.
Ад затопил сознание воспоминаниями, и пришлось отключить его, чтобы не перегорела проводка.
-4-
«Враг»
«Мир Золотой оси»
Я повторяла и повторяла слова по кругу, пока они не утратили смысла. Пока буквы не спутались между собой. Пока звуки не превратились в кашу, теряя первозданное значение.
Враг.
Мир Золотой оси.
Парализованная словами вне моего понимания, я блуждала среди незнакомых понятий и чуждых мыслей. Я искала решение. А когда не смогла найти, вернулась к основам.
Я — Избранная. Меня вытянули из мешка, как игральную кость и бросили на стол. Вместо того чтобы прокатиться по полю и, остановившись, показать число, я встала на ребро. Случай на миллион.
Я — Дробь. Девушка без особых талантов и умений, но с предназначением. Меня тренировали и обучали забытые божества уничтоженных миров. Звучит, как хороший зачин биографии профессионального межгалактического убийцы, но нет. В новоприобретенные навыки входили уроки: кройки и шитья; вышивки гладью на пяльцах; рисование акварелью; вязание морских узлов; вводный курс арденезийского языка потерянной цивилизации из мира, название которого я никогда не произнесу (это был один из тех дней, когда Клод не отпускал меня от себя, и я училась всему подряд); игры на трех знакомых и трех неизвестных нашему миру музыкальных инструментах, и еще много бесполезных занятий, которые никак не задержались в голове.
Действительно полезные навыки, что я для себя приобрела, заключались в других вещах. Например, способность одолеть кросс в десять километров и не умереть; умение уклоняться от колюще-режущих предметов, которыми в тебя целится мстительная ожившая статуя; талант засыпать при любом шуме, в любой ситуации и позе; искусство утаскивать с общего стола еду, и с невозмутимым лицом проносить ее в комнату под пристальным взором железного воина.
Уверена, все те же навыки можно получить, прожив год в общаге, но, по невероятному стечению обстоятельств, для этого потребовалось оказаться в Центре.
Что же дальше?
Враг.
Я была очень сильно не в себе, когда прыгала в восстановленное зеркало Алисы. Трудно объяснить, откуда взялась та бешеная мысль. Возможно, это был как раз тот момент, о котором говорил Клод. Когда Избранная совершает поступок на эмоциях, следуя своему предназначению. Лучше бы это так и было. В противном случае, мне срочно нужна психологическая помощь.
Мысленно застонав и разыграв в голове драматический спектакль в трех актах, я вновь заставила себя собраться, оставив страдания до лучших времен.
Я отправилась в мир Алисы — девушки из таинственного выпуска Избранных, где все подверглись влиянию магии заражения. Девушки, о судьбе которой не было известно ничего. И раз я здесь, и это та самая Империя зла, а шла я за Алисой, значит, пропавшая Избранная попала в Лэйтарию. Надеюсь.
Клод упоминал, что у Атроса есть подозрения насчет моего предназначения, но в чем оно заключается никто из тройки долгожителей не объяснил. Заставляет задуматься. Всем показали их вероятное будущее, а мне нет. И теперь я понимаю, почему. Если мой сюжет начинается именно так, то в гробу я видела эту чертову избранность! Вышла из портала и сразу в лапы к Врагу?! А где случайный прохожий, что расскажет о всей системе мира? Где добрый старичок, что поможет устроиться в жизни? Где мой потенциальный принц, что вытащит из передряги?
Где-где… В мире, что не заражен магией Врага.
— Ты чужестранка?
Я резко распахнула глаза.
Надо мной склонилось веснушчатое лицо молоденькой девицы. В голубой форме служанки и белым передничком, она напоминала жизнерадостную версию выпуска Избранных. Ажурный чепчик скрывал большую часть каштановых волос, позволяя двум вьющимся прядям, симметрично спадать на хрупкие плечи.
Ох…
Я подскочила с гладких простынь двуспальной кровати, откидывая одеяло в сторону.
Точно, меня же похитили.
Девушка попятилась. Я откинула одеяло, которым меня так заботливо кто-то укрыл.
На мне все тот же комплект для сна. И это единственное, что осталось таким как прежде. Вычищенные до блеска улицы города сменились холодной пустой комнатой. У окна стоял туалетный столик. Одинокое кресло ютилось в углу. Наглухо задернутые темно-бордовые шторы, скрывали уличный свет. На стенах, выкрашенных в безжизненно-кофейный свет, по кругу шли старомодные бра.