- Ванда! – закричал он изо всех сил, и рассмеялся, слушая как эхо, отпрыгивает от каменных стен.
- У нас с тобой была удивительная история, во истину, Данте оценил бы ее по достоинству. Я много думал о своей жизни, если честно, я сейчас смеюсь над собой! В какой момент я подумал, что буду нормальным? То есть домашний очаг, с любящей женой и выводком детей? Сейчас я не могу это даже представить, и, мне кажется, я не мог этого представить никогда. Я часто задаю себе вопрос, Ванда, если бы ты тогда себя не убила, могли бы мы быть счастливы? ведь счастье мне стало чуждо…
Только на одну ночь… одну сумасшедшую ночь ему показалось, что не все еще потеряно. Именно воспоминания об этой безумной ночи не давали ему покоя несколько месяцев, воспоминания и письма. Ее письма. Письма, в которых она была так искренна и непосредственна. Письма, в которых она фактически признавалась ему в своей любви, хотя так ни разу и не произнесла эту заветную фразу: «я люблю тебя». Как странно, но он нуждался в ней, в ее любви. Он зачитал эти письма до дыр. «Помните ли Вы еще о своей жене? А я не могу Вас забыть, Ваши руки, Ваши губы… нашу ночь». Как он мог не помнить? Хотел бы, да не мог. И его смелые фантазии – первое тому подтверждение.
Но все в этом мире переменчиво. Вот и его надежда оказалась иллюзорной. Он почти поверил в то, что с Бьянкой он еще может быть счастлив… но и она смотрела на него в тот день с ужасом и отвращением… или с гневом и жалостью? Он не был уверен. И этот взгляд прожигал его насквозь сильнее, чем каленое железо. Именно воспоминания о нем удерживали его от желания броситься вслед за Бьянкой, вернуть ее, пусть даже против ее воли.
С глаз долой - из сердца вон!
Встала я еще засветло. С супругом прощаться не стала, не смогла. Но оставила ему записку: «Вы знаете, где меня найти». Больше ничего не держало меня в этом доме.
Обратный путь в северное поместье прошел совсем иначе. На этот раз погода радовала солнцем, а вот я была мрачнее тучи. Я была уверена, что все делаю правильно, но сердце мое разрывалось от каких-то сомнений и противоречивых чувств. Отчего же так?! Я хотела бежать прочь от Жана, и хотела остаться… И осталась бы, если бы была уверена, что упаду в его объятия, а не в холодную постель и омут одиночества. Но такой уверенности у меня не было. И да, я боялась, что моя любовь к нему так и останется невостребованной… Я хотела ему помочь, видит Бог, как хотела!!! Но … не знала как. Возможно, ему вовсе не поможет, если я сяду рядом с ним у этого гроба? Возможно, ему нужно какое-то потрясение, что-то, что поставит его перед выбором? Боже, да ведь это же я поставила его перед выбором! Нет, нет… всё совсем не так! Или так? Что он мне говорил в башне? Кажется, что-то вроде: «я не смогу теперь без тебя» и «не покидай меня»… Или просто это я хотела, чтоб он мне так сказал? Мало ли что мне послышалось от отчаяния… Господи, но почему мы не можем просто поговорить, открыть друг другу свои сердца? Стоп! А что он сделал? Разве он не открыл мне своего сердца? Открыл… только от этого мне не легче, ибо мне там нет места. Нет, правильно я уезжаю. Правильно, я всё делаю правильно… Ведь если бы он действительно хотел меня удержать, он бы остановил меня, вернул с полдороги… Не молчал бы всё время… ведь женщину так легко убедить, ни словами, так делами… Но… он оставил все как есть, значит... что это значит, любимый? Что тебе нужна не я, тебе жаль, что я – не она. И мне жаль, любимый, так жаль! Но изменить что-либо я не в силах. Значит, правильно я уезжаю? Правильно! Тогда от чего так болит сердце? Отчего, любимый? У меня в голове не укладывается: ты – тот, кто всему меня научил, ты – тот, кто показал мне, что я сама чего-то стою… и ты – человек, которому я при всем при этом вовсе не нужна, потому что ты помешан на другой, человек начитанный, повидавший разные страны, но который выплеснул своего ребенка в помойную канаву, пусть недоношенного, пусть мертвого, и всё же… божье дитя? И это всё ты! Один. Нельзя ведь любить половинку человека. Значит, надо принять тебя такого, как есть? Но как? А как тебя забыть? Как выкинуть тебя из головы, из сердца… из своей жизни? У меня сердце разрывается… И посоветоваться не с кем. Мама или сестры даже не поймут о чем я. Ты – единственный мой советчик. Но разве я могу просить совета у тебя? Или могу?
Страсти-мордасти
Но письмо супругу пришлось отложить до лучших времен. Когда я вернулась в поместье Жана, оказалось, что в мое недолгое отсутствие произошли ужасные события: сына мясника нашли в его доме мертвым, а его молодая жена исчезла. Вместе в нею исчезли и полученные на прошлой воскресной ярмарке деньги. Связаны ли все эти события одной нитью или нет, мне и предстояло узнать как хозяйке замка в отсутствие его хозяина. Безусловно, управляющий послал своего доверенного человека к Жану, но откуда нам было знать, что по несчастливому стечению обстоятельств, а именно, решив продолжить путь и ночью, тот упал с лошади, сильно ударился, и несколько дней был не в себе, а когда смог все объяснить приютившим его людям и отправить весточку дальше, моего супруга уже не было в замке.