Он прервал свой монолог, поставил свечу на стол, и отпил из бокала.
- Я умер Ванда! Умер много лет назад вместе с тобой, а эта гниющая плоть просто пародия на то, кем я был.
Он отпил еще, затем пошатнулся и выпустил бокал из рук, хрусталь весело звякнул, рассыпаясь на множество искрящихся осколков, и Жан рухнул вслед за ним, но за секунду до этого, ему показалось, что он увидел прекрасное лицо Ванды.
Однако последней его мыслью была мысль о том, как через несколько месяцев Бьянка приедет в замок полноправной хозяйкой. Для нее на всю жизнь останется загадкой, почему муж покончил с собой. Из прощального письма ей предстоит узнать, что все свое имущество он завещал ей вблагодарность за удовольствие быть рядом с ней в последние месяцы его жизни. Возможно, она еще найдет свое счастье, а, значит, у него все же есть надежда на искупление.
***
Я всё еще думала, как мне быть, когда поняла, что, кажется, беременна. К тому времени прошло уже несколько месяцев с момента отъезда моего мужа. Еще через какое-то время стало понятно, что мне это вовсе не кажется. Но особых неприятностей со здоровьем я не испытывала, а внешне по мне тоже пока ничего не было видно. И я решила не утомлять мужа ненужными подробностями, он ясно выразился: если родиться мальчик… Позже я так и объяснила всё слугам, и когда через девять месяцев у меня родилась прекрасная девочка с невероятно синими глазами, я уверила их, что это не повод отвлекать моего дражайшего Супруга от важных государственных или иных дел для пышного празднования этого события. Мы и отпраздновали его скромно, но, безусловно, как подобает случаю. При крещении дочь получила имя Катерина. Кэт… она и, правда, напоминала мне котенка. Вскоре вся прислуга не чаяла души в этом ребенке.
Но материнство изменило меня. Я должна была успокоиться, но вместо этого всё больше волновалась о ее судьбе. Супруг мой, с его вечными тайнами, не внушал мне покой и умиротворение. Я стала задумываться, смогу ли противостоять ему, если он захочет отнять у меня дочь. За себя мне уже не было страшно, только за нее. Любовная страсть поутихла, сменившись всепоглощающей любовью к этому крошечному и беззащитному существу. Мне больше никто не был нужен. Я снова была не одна. И, наряду с тревогой за свою дочку, я так же почувствовала, что сверну горы ради нее и пойду на что угодно, лишь бы обеспечить ее безопасность и счастье.
А потом мой Супруг заболел неизвестной болезнью. Я получила письмо и вынуждена была ехать. Оставив Кэт на кормилицу и целый штат преданных ей слуг, я отбыла в замок мужа. Он действительно был плох, синяя борода лишь подчеркивала неестественный цвет его лица. Я не могла определить причину его полуобморочного бредового состояния. Заподозрив отравление, инициатором которого он мог стать сам, я решилась еще раз обследовать его башню. Я исследовала первую комнату, но ничего там не нашла, затем внимательно обследовала шкаф, каждый дюйм на нем, и была вознаграждена: что-то щелкнуло, и стена отошла. Осветив факелом тайную комнату, я осторожно вошла туда. Здесь тоже были колбы и реторты, странно, что я не заметила их, когда была здесь в первый раз. Я обошла ее по периметру и с ужасом поняла, что это еще не все, чего я не заметила. За гробом в большом хрустальном сосуде, выполненном явно на заказ, стояла Изабелла ванТермейн собственной персоной. Нагая и мертвая, но изумительно красивая даже после смерти. Спящая красавица в хрустальном гробу. О, да мой муж – истинный коллекционер! Вот только мне совсем не хотелось пополнить его странную коллекцию.
Нашла я и то, что искала – яд. Я знала, как его нейтрализовать, ибо в нашу эпоху книга о ядах должна храниться в каждом доме, рядом с Библией. Я вышла из тайной комнаты, едва сдерживая себя, чтобы не спалить тут всё к чертовой бабушке. Но такую неосмотрительность позволить себе я не могла. Мне предстояло ослушаться мужа и покинуть его вместе с дочерью, оставив его наедине со своими страстями, пока он еще мог их контролировать, а. значит, пока он не мог причинить нам вред. Я дала ему противоядие и попросила слуг не только и дальше давать ему приготовленное лекарство, но и не спешить сообщать ему о моем визите. Я не была тут желанной гостьей, это все теперь понимали. Я сыграла свою роль, но эта роль не была ведущей. Однако я взяла кое-что из библиотеки мужа, единственное, что могла забрать без подозрений – книги. Мне понадобятся деньги, а книги стоят недешево.
По пути в северное поместье, на какое-то время приютившее меня, я обменяла книги и некоторые свои драгоценности на деньги, в поместье я взяла только самые необходимые вещи, сообщив прислуге, что мой отец при смерти и хочет увидеть нас с дочкой перед смертью (прости меня, папа!), сколько я там пробуду я сказать не могла, ибо это зависело не от меня, а от провидения. На деле всего с одним слугой и горничной мы отбыли в порт, чтобы сесть на корабль, идущий в Новый Свет. Там мой Супруг вряд ли будет искать меня, и даже если найдет, я слышала, там совсем другие нравы, так что у меня будет шанс постоять за себя. В качестве слуги я выбрала Жака, а в качестве горничной - сестру той самой жены мясника, - по уши в него влюбленную, если, конечно, я еще хоть что-то понимала в любви. Они не знали о моих планах до момента покупки билетов, но когда я предложила им это путешествие, один из них согласился, ибо считал, что ничего его здесь больше не держит, а вторая – из любви к нему. На это, да еще, пожалуй, на дух авантюризма я и рассчитывала. Почему и куда я плыву, я пообещала им рассказать, когда мы окажемся на месте. И я расскажу им… то, что смогу, ибо мне понадобиться их поддержка и помощь. Я собираюсь сменить имя, и мне придется представляться вдовой (прости, дорогой, так получилось, видит Бог, я не хотела!).