– Я же говорила, что это бесполезно, – слегка взволнованным тоном произнесла молодая девушка, с нотками недовольства в голосе, морщась от удушливого запаха – быстро войдя в кабинет, и мягко прикрыв за собой дверь.
– Я помню, – буркнул старик, посмотрев на неё.
Белоснежно-белый, просторный, балахон, из плотной ткани, сглаживал её, полноватую, фигуру. Длинные, прямые, русые волосы были уложены в глубокий капюшон за спиной. На одежде, походившими на метал нитями, матово-черным цветом, было вышито большое древо на груди с редкими, мелкими, золотистыми листочками. Ветви его расходились по плечам, частично уходя за спину.
Переведя неодобрительный взгляд с дымящихся, на столике у окна, палочек благовоний, на старика, и обратно, девушка молча прошла к заваленному бумагами столу.
Взяв за спинку единственный, на весь кабинет, стул – она подтянула его к кушетке, сев рядом со стариком.
– Вам следовало бы, обратиться к более опытному целителю, – с беспокойством в голосе сказала та, беря его за руку и закрывая глаза. – Сегодня же, скажу об этом тёте.
Старик резко повернул голову, строго посмотрев на неё.
– Не вздумай, – буркнул тот немного погодя, и отвернулся, слегка поёрзав на месте. – Мне спокойнее, когда это делаешь ты, – уже мягче добавил он.
Едва заметное, желтоватое, пламя сошло с её ладони, впитываясь в его руку, и расходясь по телу.
– У меня не хватает умений, – начала та, несколько минут спустя, открывая глаза, – я лишь могу сгладить последствия, но время, между сеансами, сокращается. Вам становится хуже.
– Да́ра! – прерывал её старик, строго посмотрев ей в глаза.
Та потупила взгляд, недовольно отвернувшись в сторону. Поигрывая желваками на скулах, он, все же, смягчился и продолжил:
– Сегодня был тяжелый день – только и всего. Нет никаких ухудшений, – добавил он, устало прикрывая глаза. – Просто, побудь со мной рядом немного – пока все не закончится.
Пламя, в руках девушки, ослабло – едва заметно тлея меж её ладоней, продолжая нести собой исцеление. Стук в дверь, прервал затянувшееся молчание.
– Входите! – рявкнул старик, но тут же поморщился, перехватывая строгий взгляд Да́ры.
– Господин Ио́н, – войдя в кабинет, формальным тоном произнес Га́ен, склонив голову. – Они здесь, – добавил он, скользнув взглядом по сидящей, к нему спиной, девушки, и посмотрел на старика.
– Зови их, – тяжело выдохнув, приказал Ио́н закрывая глаза, прикладывая ко лбу холодный металл наруча.
Да́ра сильнее сжала его руку, с тревогой глядя на старика.
– Та знаю, – шепотом, недовольно буркнул он.
Повернувшись, делая шаг назад, выходя в коридор, Га́ен мотнул головой в сторону кабинета, и молча вернулся обратно, настежь раскрывая за собой дверь – безэмоциональным взглядом провожая входящих, вслед за ним, людей.
Стыдливо опустив головы, встав подальше друг от друга – они остановились в нескольких шагах от кушетки. Га́ен, закрыв дверь, встал между ними, молча глядя на старика.
– Вы, – устало начал тот, после продолжительного молчания – открыв глаза, мизинцем и указательным пальцем, небрежно указывая на присутствующих.
Ире́н искоса посмотрела на Ната́на. Тот стоял словно статуя, виновато опустив взгляд. Едва заметно усмехнувшись, Ире́н отвернулась, продолжая молча слушать старика.
– Головы бы вам поотрывать – за ненадобностью, – добавил тот немного погодя, и прикрыл глаза, тыльной стороной ладони нервно потирая лоб. – Да бросить их в чан, чтобы они там кипели, и бурлили – в назидание остальным. Хоть какая-то была бы от вас, троих, польза.
Ире́н с удивлением покосилась на Га́ена. Переведя возмущенный взгляд со старика, на неё с Ната́ном, и обратно – тот хотел было что-то сказать, но сдержался, молча опустив голову, исподлобья поглядывая на старика.
– Значит так, – продолжил Ио́н, после долгого молчания. – Восстановите все, – бросил он, небрежно указывая пальцем на Ната́на, и Ире́н. – Чтобы утром, я пришёл, и прослезился от того, на сколько все вокруг красиво – поняли меня?
Ире́н искоса посмотрела на Ната́на, буравя его раздраженным взглядом.
– И не приведи Всевышний, – тем временем, говорил Ио́н, переводя многозначительны взгляд с Ната́на, на Ире́н, и обратно, – это будет не так. Я лично позабочусь о том, чтобы вы больше не смогли служить ордену, в качестве Стражей города. И тебя, это тоже касается! – повысив тон, строго добавил он под конец, бросая взгляд на Га́ена.
Ошарашенно посмотрев на старика, не веря в услышанное – Ире́н и Га́ен попытались было возразить.