– Хорошо получилось, – угрюмо сказал Га́ен, неспешно подойдя со спины, – Слезы, старику, обеспечены, – добавил он, повернувшись, посмотрев на новые входные двери приюта, – не факт правда, что радости.
Ната́н резко развернулся, вперился в него разъяренным взглядом.
– Что, – повернув голову, спокойно произнес тот, посмотрев на него, – и меня хочешь на бой вызвать, на смерь?
Посверлив его взглядом, поигрывая желваками на скулах, Ната́н отвернулся, продолжив доделывать то, зачем пришел.
Нужны были цветы, но вырастить их, с помощью магии, Ната́н не мог, и потому, он решил все подготовить, создавая пустые клумбы, для будущей пересадки.
– Знаешь, – задумчиво вздохнул Га́ен, неспешно глядя по сторонам: сперва смотря на огромные каменные стены, метрах в пятистах впереди, окружающие город, а затем развернулся, посмотрев в сторону парка, что словно отсекал приют от остальной части города.
Кое-где, меж деревьев, виднелись фасады близлежащих домов горожан, освещенных остатками желтоватого света, излучаемым уличными кристаллами, горящими, на металлических столбах, в отдалении от них. Постепенно теряясь в ночи, размывающимися границами, вдаль уходили вершины городских стен. Матово-черными силуэтами, выделяясь на общем фоне затянутого облаками неба, паря в воздухе – виднелись огромные кристаллы башен цитадели.
– Сложно поверить, – продолжил Га́ен, глядя куда-то в даль, – что, каких-то сорок лет назад, здесь была лишь большая деревушка, с царившим в ней беззаконьем. Хотя, – усмехнулся он немного погодя, посмотрев на Ната́на, – последнее, было нормой не только для неё – неправда ли? В те-то времена? – когда орден еще не имел власти.
Ната́н, не обращая на него внимания, молча занимался своим делом. Опустив взгляд, потерев задумчиво лоб, Га́ен, вздыхая, отвернулся, пытаясь подобрать слова.
– Знаешь, – наконец начал он, после долгого молчания, глядя на огни кристаллов, освещающих дорожки, ведущие через парк, – мало кто знает, что для тебя сделал господин Ио́н, и как трепетно ты относишься ко всему, что с ним связано.
Ната́н замер. Созданная им, из камня, клумба, повинуясь его воле, медленно пролетела сквозь портал, и опустилась на подготовленное для неё место.
– Ты был сиротой, и выживать, в те времена – было воистину тяжело. Но, что я хочу сказать, – Га́ен повернулся, посмотрев на Ната́на холодным взглядом. – Ире́н, конечно, неправа, но стоит ли платить за это жизнью? Она куда моложе нас с тобой, да и не знает ничего.
Ната́н скосил взгляд на Га́ена, избегая смотреть тому в глаза, и отвернулся, продолжив начатое.
– Что уж говорить – даже я не знал. И знал бы ты, какое впечатление производит маг, который часто захаживает к господину, и ни с кем не общается при этом. Пара совпадений, когда тот наказывает одного из нас, после твоего прихода, и всем уже все равно на то, что мы у всех на виду.
Ната́н, казалось, вообще его не слушал – напряженно воссоздавая очередную клумбу.
– Можно отозвать прошение, – продолжил Га́ен, глядя, как у того желваки заиграли на скулах, от злости. – Я, могу поговорить с ней – если хочешь, – добавил он немного погодя, так и не дождавшись ответа.
Подождав какое-то время, в надежде, что тот согласится, Га́ен попытался было сказать что-то еще, но слова будто застряли в его груди. Разочарованно кивнул своим мыслям, Га́ен развернулся, и неспешно направился обратно, оставляя Ната́на в одиночестве.
Закончив, наконец, с работой, и оборвав портал, тот устало провел ладонью по лицу. Тяжело вздохнув, пустым взглядом уставившись в бескрайнее черное небо над головой, Ната́н развернулся, и, глядя себе под ноги, побрел в сторону своего дома.
Улицы города опустели окончательно, и лишь изредка, откуда-то из далека, доносились пьяные людские голоса на повышенных тонах, к которым примешивались грубые голоса стражи, патрулирующей улицы. Кото-то, проходя меж домов, в темноте переулка, спугнул притаившуюся там бездомную кошку, и, испугавшись не меньше неё, отборной бранью разбавил ночную атмосферу городской окраины.
Ната́н шел по мостовой – устало передвигая ногами, периодически шоркая сапогами о камень. Прохладный, ночной воздух освежал разум, но в голове не было ничего, кроме пустоты, терзавшей его душу.
Сзади послышался приближающийся топот копыт, а вскоре, и крик кучера, но Ната́н никак не реагировал на его окрики. Пустив, на автомате, легкую, невидную глазу, волну силы вокруг себя, поднявшую в воздух дорожную пыль у его ног – Ната́н отпугнул, бегущую мимо, лошадь. Та метнулась в сторону, и кучер едва успевал среагировать.